Иное решение. Андрей Семенов

командира по причине очередного запоя последнего. Что этот комиссар через начальника продовольственной службы сбывает гражданским лицам – спекулянтам – армейские харчи. Что этот комиссар вставил в наградные листы своих приближенных подхалимов, которые непосредственного участия в боевых действиях не принимали. Продолжать или достаточно?

      Мехлис, попади ему такой рапорт на стол, немедленно бы направил его в трибунал и настоял бы на высшей мере. Поэтому продолжать не потребовалось. С каждым словом Сарафанова комиссар краснел все больше и больше, наливаясь пунцовой зрелостью. Казалось, его вот-вот расшибет апоплексический удар. Он встал и нетвердой походкой пошел к двери, остановился возле нее, повернулся, взявшись за ручку, и, не поднимая глаз, выдохнул:

      – Я все понял.

      – Я надеюсь, товарищ полковник, что вы поняли действительно все. В том числе и то, что хозяин в дивизии должен быть один. И что добровольные помощники есть не у вас одного. Всего доброго.

      Апрель, капель…

      Весна пришла и в эти северные широты Кольского полуострова. Таял снег, капали сосульки, по-весеннему пригревало солнышко. В природе, во всех ее звуках и запахах, чувствовалось обновление. Мир будто заново рождался, вытаивая из-под снега.

      В последних числах апреля сорокового года Коля вошел в штаб, ответил на приветствие дневального и прошел в кабинет начальника штаба.

      – Разрешите, товарищ полковник, – Коля по-уставному приложил руку к виску.

      – Заходи, Осипов. Хорошо, что пришел.

      Коля сделал три шага от двери строевым.

      – Товарищ полковник! Лейтенант Осипов. Представляюсь по случаю присвоения звания «старший лейтенант».

      – Правильно делаешь, что представляешься. Постараюсь запомнить. Петлицы перешил уже?

      Коля поправил воротник с петлицами. Он их пришил всего полчаса назад – уже с тремя кубиками.

      – Когда обмывать будешь? Не забудь пригласить.

      – Так сегодня вечером, товарищ полковник, и собирался. Прошу ко мне после службы, к девятнадцати ноль-ноль.

      – Спасибо за приглашение. Приду. А теперь о деле. Тут начальник политотдела интересовался, почему это лейтенант… отставить – старший лейтенант Осипов не подает заявление о вступлении в ряды ВКП(б)? Ты, может, программы нашей не разделяешь?

      – Товарищ полковник, – Коля откровенно растерялся. – Да рано мне вроде. Мне всего-то двадцать два.

      – Ты что же, считаешь себя недостойным?

      – Да нет… То есть да, считаю, – запутался Коля.

      – Ага. Понятно, – подвел итог Сарафанов. – Значит, ордена получать да звания внеочередные – ты не молодой, а в партию, выходит, не созрел.

      – Товарищ полковник, я ж не знал, – стал оправдываться Коля. – Вы только прикажите.

      Сарафанов посмотрел на него как на безнадежно больного, с жалостью и скорбью.

      – Дурак! – поставил он диагноз. – Тебе честь оказывают, а ты – «прикажите»! Сам-то как считаешь? Достоин ты нашей партии или нет?

      – Достойным себя