Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения. Екатерина Михайловна Грайнман (Дворкина)

шла вдоль скошенных домов,

      И грыз меня колючий холод,

      Друг остывающих дворов.

      А вьюга режет мне ладони,

      И я чуть слышно бормочу,

      Что я укрылась от погони,

      Что я жива, что я лечу.

      Я здесь встречаю поезда,

      Но жизнь не принесёт подарка.

      Горит под колпаком звезда,

      Горит так трепетно, так ярко…

      Вот перерезал путь извозчик,

      И птица надо мной взвилась,

      И нитка, впившись в колокольчик,

      Нечаянно оборвалась.

      Зима была такой правдивой

      И так хотела побеждать,

      Она такой была красивой,

      Что не хотелось отпускать.

      И тут в снегах мелькнула ты.

      И этот странный зимний вечер

      Твои мне показал черты

      И твои страшные увечья.

      Твоё лицо под колпаком,

      И ничего с ним не случится,

      Но фокус – он совсем в другом,

      В том, что твоё лицо мне снится.

      Оно навечно предо мной.

      Да только ты не говоришь…

      А крылья – те не за спиной,

      А там, где ты в земле лежишь.

      Моя немая красота!

      Перед тобой я виновата

      В том, что мирская суета

      Тебе назначила расплату.

      Слаба я так же, как и ты,

      Откуда столько горя?

      И мне не перейти мосты

      И не увидеть моря.

      Мне говорят – тебе не встать,

      И не мечтай об этом дне,

      Пойми, не всем дано достать

      Рукой до лучика в окне.

      Мне говорят – ну ты же кляча!

      Летать не сможешь никогда.

      Да, кляча я, и это значит,

      Что расточительна беда.

      Одна ведь точно не приходит,

      С собою позовёт подруг,

      Потом их за порог проводит

      И нарисует чёрный круг.

      А я стою в том круге молча,

      Не разрушая волшебства.

      Какая ж это, к чёрту, порча?

      В том нет ни тени колдовства.

      Твоя рука тот круг рисует,

      А я опять сижу и жду,

      Когда же буря отбушует —

      И зачеркнёт мою беду.

      А я сижу и тихо прячу

      В своей руке остатки хлеба.

      Я ничего уже не значу

      Для кровью залитого неба.

      Но я была одной из тех,

      Кто продолжал всегда смеяться —

      И делал так, чтоб этот смех

      Не вздумал смерти покоряться.

      А я встречала поезда,

      Ждала тебя перед войной.

      Горит под куполом звезда,

      Я не отдам тебя – ты мой.

      Но кто меня о том спросил?

      Чего хочу, чего боюсь…

      Да где же взять мне столько сил —

      И не кричать, что я сдаюсь?

      Как мне лицо её забыть,

      Как мне тоску твою унять?

      И как без воздуха прожить —

      Опять без воздуха, опять?

      Куда глядит мой третий глаз?

      Едва стою, едва держусь.

      Как мне вернуть тебя – сейчас?

      Неужто больше не дождусь?

      Тебя хватая за рукав,

      Кричала,