Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения. Екатерина Михайловна Грайнман (Дворкина)

Окно. А за окном

      Всё тот же двор, всё та же клетка,

      Всё та же жизнь, в которой сном

      Ты выстрелил в меня так метко.

      Всё тот же счётчик из людей,

      Из лиц, из лет и из часов,

      Воспоминаний и идей,

      Из дат, из точек, голосов…

      Раз я живая из живых,

      То я найду своё спасенье,

      И будет жизнь в руках моих —

      Прощёная, как воскресенье.

      Но только это снова сон,

      И я всё время забываю,

      Что ты велел мне выйти вон,

      Что, дескать, я тебе мешаю.

      И что колодец – это то,

      Что выжило со мною вместе,

      Что не поможет мне никто,

      Твоей чернеющей невесте,

      Что солнце падает в тоску,

      Надежда тает без надежды,

      Что смерть щекочет по виску,

      Что кровью залита одежда,

      Я здесь одна, и эта точка,

      В которую смотрю теперь,

      Покажет путь всем одиночкам

      В тот край, где запертая дверь.

      Я в этом мире – инородец,

      Я таю, чахну, я дрожу,

      И тот безжизненный колодец,

      В котором я теперь сижу,

      Та колыбель, где я лежала,

      Тот замок, что меня губил, —

      В то время я ещё дышала,

      Ну а теперь нет больше сил.

      На дне разрушенного замка,

      В котором жили мы когда-то,

      Навзрыд заплакала цыганка

      О всех безвременных утратах.

      На дне глубокого колодца,

      На дне широкой колыбели,

      В краю погубленного солнца,

      У края сломанной постели,

      Среди руин, среди голов,

      Среди немыслимого горя,

      Среди пустых ненужных слов

      Вдруг оказались мы с тобою.

      Ты эту дикую тоску,

      Которая не снилась людям,

      Пустил мне кровью по виску,

      Но кто тебя за то осудит?

      И этот каменный подвал —

      Здесь я лучину не зажгу.

      Меня ли ты всегда искал?

      Прости, я больше не могу.

      Эшафоты

июнь 2010

      Пятнадцать дней до Холокоста.

      Углём наполнилась земля.

      Иди за мной – всё очень просто:

      Сегодня – ты, а завтра – я.

      Пятнадцать дней. Дана отсрочка.

      Луна над грешной головой.

      Зачем нам ждать? Поставим точку —

      Умрём с закатом в час ночной.

      Палач топор роняет звонко,

      Смола течёт по волосам.

      Палач, когда он был ребёнком,

      Уже не верил чудесам.

      Вот человек в монашьей рясе

      Бредёт по призрачным мостам.

      А эшафот – ведь он прекрасен —

      Как соль по раненым устам.

      И город – странный, бестелесный —

      Меня дурным окутал сном.

      Мне в жизни – тесно, в смерти – тесно:

      Сметём обеих их огнём!

      Вокруг – монахи и убийцы.

      Всё без разбора. Все равны.

      С деревьев падают синицы,

      С небес глядит клочок луны.

      На мостовых – рябой булыжник.

      Все