Во имя Чести и России. Елена Владимировна Семёнова

лишь выполняю волю Государя.

      – Как будто бы ваша воля иная!

      – Моей волей вы однажды пренебрегли, так что она здесь не причем.

      В это мгновение в дверь постучали, и Катрин, вздрогнув, метнулась в прихожую, не взглянув на мужа. Стратонов не пошел за ней, не имея ни малейшего желания встречаться с ее любовником. Однако, через несколько минут жена, еще более бледная и печальная, возвратилась в гостиную, ведя за собой Константина…

      – На ловца и зверь, – промолвил Юрий, поднимаясь. – Оставьте нас, сударыня. Я должен поговорить с братом наедине.

      Катрин безмолвно удалилась, и Стратонов с немым вопросом воззрился на поникшего Константина. После непродолжительной паузы он заговорил:

      – Молчишь? Отчего же? Или тебе нечего рассказать мне?

      – Смотря что ты хочешь услышать…

      Юрий со злостью ударил кулаком по столу:

      – Я хочу услышать, как ты посмел запятнать честь нашей фамилии? Как тебе пришло в голову изменить присяге и злоумышлять против Государя?! Корнет Стратонов – член тайной организации! Я готов был сквозь землю провалиться от стыда, когда Император объявил мне об этом!

      – Прости меня. Менее всего я хотел, чтобы у тебя из-за меня были неприятности…

      – К черту твои извинения! Неприятности! Мой брат – мятежник! Это, по-твоему, неприятности? Почему, скажи на милость, ты ни разу не поговорил со мной об этом? Или уж настолько безразлично было тебе мое мнение?

      – Я знал наперед, что ты мне скажешь.

      – Неужто?!

      – И потом я не думал, что все зайдет так далеко!

      – Ты не думал? А о чем, вообще, ты думал, связываясь с шайкой якобинствующих негодяев?!

      – Прошу тебя, брат, не говорить о них в подобном тоне, – вспыхнул Константин. – Они во многом заблуждались, быть может, но цели их и сердца были благородны, и в этом я могу поклясться!

      – Напрасно вы собираетесь клясться, господин корнет! Благородные люди, да будет вам известно, не толкают гнусным обманом на преступление своих солдат, не убивают своих командиров ударом в спину!

      – О чем ты? – вздрогнул Константин.

      Тут только Стратонов догадался, что брат, пожалуй, и не знает о событиях минувшего дня.

      – Сегодня твои друзья подняли мятеж. Ими убиты Милорадович и Стюрлер, Фредерикс, Шеншин и Хвощинский тяжко ранены. Чтобы прекратить мятеж Государь, пытавшийся, рискуя собой, лично урезонить мятежников, и едва не убитый ими, вынужден был применить силу. Десятки людей погибли. Преимущественно простые солдаты и чернь. Люди, в сущности, не имевшие за собой никакой вины, кроме той, что наивно поверили подлецам, сбившим их с толку. Вот, их благородство!

      Константин тяжело опустился на кресло, закрыл лицо руками:

      – Боже! Теперь все сочтут меня таким же шпионом, как этот мерзкий поляк…

      – Это все, что беспокоит тебя в данную минуту? В таком случае, позволь тебе заметить, что ты еще больший дурак, чем я полагал! – Юрий окончательно вышел из себя и заходил по комнате. – Счастлив твой Бог, что уберег тебя поднять оружие на своего