Кощей. Перезагрузка. Роман Галкин

ты не… – обрывает он вопрос на полуслове, поднимаясь-таки на ноги.

      – Не кто? – Тоном, говорящим, что его терпение заканчивается, переспрашивает Болтомир.

      – Этот посох принадлежал другому, – проигнорировав наезд княжича, уже спокойным тоном обращается ко мне неожиданно быстро оправившийся от испуга бородач. – Тот… э-э-э… человек погиб. Узрев посох в твоих руках, я решил, будто он восстал.

      – Теперь понятно, – киваю с облегчением, что все так просто объяснилось, однако понимаю, что таким объяснением может удовлетвориться только мой попутчик. Сам продолжаю оставаться для себя, если можно так выразиться, темной лошадкой. Видя, что теперь и Болтомир смотрит на шест, поясняю: – Я подобрал его на лесной тропе несколько дней тому назад.

      – Могу ли я предложить тебе за него хороший меч? – спрашивает вконец осмелевший мельник.

      – За каким мне твой меч? – отклоняю предложение, мысленно добавляя, что сроду не умел пользоваться разными мечами, саблями и прочими шпагами.

      – Кто был тот человек, которому принадлежал посох? – снова вмешивается Болтомир.

      Мужик зыркает на него, как на надоедливую муху, однако через мгновение прячет взгляд и, слегка склонив голову и ссутулив плечи, принимает смиренную позу. Помявшись некоторое время, все же отвечает:

      – Лесной князь он был.

      – Что? – Княжич берется за рукоять меча. – Так ты с татями лесными знаешься?

      – Дык я в глуши живу, – разводит руками мужик. – Тут хошь не хошь, а будешь знаться со всеми, кто нож к горлу поднесет. Заступников тут, чай, не сыщешь. Вы вот тоже не больно от татей отличаетесь…

      Болтомиров меч с шелестом покидает ножны, и я едва успеваю схватить его за руку.

      – Оставь, – говорю миролюбиво. – В диких местах всегда живут люди с дикими нравами. Нешто всем будешь головы рубить?

      Княжич возвращает оружие на место со словами:

      – И то правда, нечего о всякую погань меч марать. Плетей всыпать, и будет с него.

      – Плетей – это дело, – киваю будто бы одобрительно, и тут же спешу перевести внимание на уже скрывающуюся за поворотом лесной дороги телегу: – Эй, люди добрые, куда это вы так спешите? Нешто уставших путников не обождете и не определите на ночлег?

      Понимая, что со своей клячей им от нас не удрать, крестьяне покорно останавливаются и что-то говорят друг другу, еле шевеля губами, словно стараются скрыть свои переговоры от нас.

      – Плюнь ты на этого смерда, Болтомир, – хлопаю княжича по плечу и увлекаю его в сторону телеги. – Будет случай, еще займемся его воспитанием. Пойдем лучше отдохнем как следует в деревеньке.

      – А как следует? – спрашивает князь, согласно шагая вместе со мной.

      – Ну, с банькой чтобы. Эй, банька-то у вас имеется?

      – А как же без баньки-то? – невесело отзывается мужичок.

      – Погодь, господин, – окликает наглый мельник, и когда я останавливаюсь, говорит требовательным шепотом: – Продай посох. Золотом заплачу.

      – Золотом,