Из варяг в греки. Набег первый. Дмитрий Романов

зашёл к греку Филиппу.

      В избе его пахло сладкой смолой – подарок князя, купленный им у византийских купцов. Грек захлестнул толстую книгу на медные застёжки и встал навстречу гостю.

      – Рад тебя видеть, княжич! Но, право слово, совсем не был готов. Забыл, зачитался. Память моя с годами совсем никуда.

      – Не важно, – буркнул Любор, поискав по избе чарки с пивом, и, не нашед, вздохнул.

      – Как ты, княжич?

      – Не важно…

      – Садись. Что мучает тебя… кроме вчерашних медов?

      Любор сел на крепкую скамью – из княжьей гридницы. Тут вообще было полным полно вещей из дома Стояна. Даже книги и утварь – то, что удалось выторговать дальновидному князю на торжищах. Как будто бы знал отец, что наступит время христианских гостей – думал Любор.

      – Что за Богородица такая? – спросил Любор, – Ты вчера говорил, будто праздник в её честь был.

      – Святая дева, родившая Спасителя нашего.

      – Разве бывает, что дева, а рожает? Рожают известно после чего…

      – А это, княжич, есть чудо, тайна спасения. От чуда Иисус изошёл, к чуду и пришёл.

      – К какому же чуду пришёл?

      – Воскрес по убиении, – Филипп указал на крест.

      – Ну а мне… то есть, тебе, кто в него верит – как он поможет? Ты от чуда не родился, поди. И к чуду не придёшь.

      – Верой всё возможно. Пустишь Его вот сюда, – Филипп коснулся груди под крестом, – Станешь частью, причастишься, то есть – и воскреснешь.

      – Запутано всё у вас… дева рожает, мёртвый оживает. От кого же она родила?

      – Дух снизошёл.

      – Стало быть, бес в неё вселился? Ну, тогда может такое быть, – прикинул Любор.

      – Прошу тебя, княжич, не называй Его бесом. Мы изложили Писание на ваш язык, и вместо «беса» пишем там «Бог».

      – Да какая разница? – удивился Любор, – У нас хоть бес, хоть бог, хоть твой дух, который снизошёл на деву… Ну ладно уж, будь по-твоему.

      – Спасибо, Любор, – улыбнулся грек.

      – И каков же плод был у неё? – продолжил Любор.

      – Сам Бог.

      – То есть, если бы я родился от девы, тоже был бы бог?

      – Но ты не родился…

      – А какой же я плод?

      – Ты плод покаяния. С печатью греха вышел в свет. И носишь её, и она гнетёт твою душу.

      – И как же быть? – Любор уже спрашивал настороженно.

      – Креститься. Как отец твой, Стоян. Принять Христа, Господа нашего.

      Эти слова кольнули Любора так, что он даже встал со скамьи. Но снова сел и только вздохнул:

      – Значит, права была Янка… отец к вам перешёл.

      – О, эта девица вельми умна, хоть и называете её людоедкой.

      – Да уж… и ты прав был, хочет она домой. И меня просит идти с ней.

      – А что же, – спросил Филипп, – Ты теперь ей муж?

      Любор покраснел сквозь белую бородку, и не посмел поднять глаз.

      – Не робей, княжич. Скажи, и я помогу тебе, чем смогу. Входил ты к ней?

      – Да.

      Любор