Добрые люди. Павел Кренев

как я, особо-то и не разговаривают. Чё время зря тратить, чё рассусоливать и воду в ступе толочь? Вот если подзатыльник, если за дело, – это пожалуйста.

      Но Николай Семенович отложил свои дела и стал разговаривать со мной как с равным, очень рассудительно, обстоятельно, как с таким же, как и он, мужиком.

      Это меня потрясло и наполнило великой гордостью и важностью.

      – Перво-наперво, каки должны быть плашки? Это досочки, каки в амбаре или дровянике найдешь. Но не длинные, а так полметра примерно. А лучше всего, Паша, смотри. – И он нарисовал пальцем на втоптанном в старый снег мусоре оконную раму. – Найди где-нибудь или выпроси у кого-нибудь, ёштвоюлять, старую раму, котора на выброс. Самолучша плашка будет, вот что я тебе скажу, Паша. А ставить ее надо так. Вот рама, а вот в этих проемах ты закапывашь еще по одной или по две плашечки, и у тебя весь этот кусок земли будет закрыт. Бери с меня пример. Я раньше все время так ставил, – пунашкам некуда деваться. Самый уловистый вариант. Всех, ёштвоюлять, облавливал. По десять штук зараз! Было время, времечко.

      Николай Семенович попыхтел опять папироской. Глаза его блестели, в них прыгали огоньки азарта. Видно, что инструктаж меня, молодого бойца, ему, как бывшему сержанту Советской Армии, самому стал нравиться.

      – Плашки – это дело важное, а силья – еще важнее! Вот, к примеру, ты, ёштвоюлять, знашь, как правильно сделать сило? А, знашь?

      – Конечно знаю, кто этого не знает? Велика важность!

      – Да не знашь ты, Паша, не знашь! Никто этого не знат, потому как знаю это только я один – Николай Семенович Майзеров, лопшеньгский мужик. А вот я сейчас тебе покажу.

      И он убежал к себе, в торец конюшни, в конторку, где конюхи обычно бражничали. Это помещение знали все деревенские мужики. Они похаживали в гости к конюхам. О конторке этой знали и жены тех мужиков и самих конюхов и все обещали конторку ту спалить. Да как ее спалишь – она ведь в конюшне. Не будут же бабы палить конюшню.

      Из конторки Николай Семенович принес пучок белесого конского волоса.

      – Это от Поратка волос. Самолучший припас для себя. Да куда теперь, ёштвоюлять, мне за пунашками ходить! Хотя хочу, Паша, ох, темнеченько как хочу.

      Он опять уселся на бревенчатый настил, отделил от пучка две волосины, остальные отдал мне.

      – Забирай, пока не передумал. Лучше нету, сам убедишься. Смотри, как надо делать.

      Дядя Коля взял один волос, согнул его пополам, поднял петелькой кверху и пальцами обеих рук начал екать сверху вниз. Очень быстро получилась длинная косичка с круглым ушком на конце.

      Дядя Коля подтянул нижний конец косички и просунул его в ушко. Получилась самая настоящая петля.

      – Вот теперь эту петлю надо приладить к плашке. Научить?

      – Научить, дядя Коля, научить.

      – Ни хрена, ёштвоюлять, не умеете, молодежь.

      Он поднял с земли щепку, достал из ножен рыбацкий свой ножик, обстругал. Получилась маленькая острая лопатка. Потом продавил кончиком ножа поверхность бревна, образовалась маленькая