Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник). Андрей Дашков

ты исхитрился все испортить.

      – Яков, я понимаю, что убийство капитана – плохое решение. Но так получилось. На лодке не все ладно. Надо всплывать.

      Старпом вздохнул:

      – Не все ладно? Думаешь, это можно объяснить простыми словами?

      – Да. Система выпуска отработанных газов работает не так, как хотелось бы. У нас всех легкая степень отравления оксидом углерода, угарным газом. Отсюда воздействие на психику, массовые галлюцинации, бредовые идеи. Аккумуляторы в электродвигательном отсеке повреждены. Там утечка серной кислоты. Дайте команду на всплытие. Срочно.

      – Нет никакой утечки. Я бы отвел тебя в последний отсек, доктор. Но это ничего не изменит. И всплыть не так легко, как тебе кажется. Только девка может ладить со Странником. И только Ван мог ладить с девкой…

      Я полуобернулся, не убирая руки с алтаря. Кроме Якова здесь оказались еще трое матросов. И труп капитана у их ног.

      – Разве Ван Страатен не Странник?

      – Нет, конечно. Странник – это то, чем стала лодка после Экспедиции. Той самой, арктической. В тридцать девятом году. Она была в конвое.

      – Что вы с ним размусоливаете, господин старший помощник? – рыкнул один из провожатых Якова. – Отрежем ему яйца – и пускай сам управляется с этой сучкой!

      – Если бы все было так просто… – В словах старпома зазвучал металл, которого я не слышал прежде. – А, доктор… сможешь сам себя оскопить? Ван когда-то смог. Но он знал, на что идет. К тому же… ты ведь не удержался, да?

      Поняв, о чем он, я кивнул.

      – Если бы ты додумался сделать это сзади – все еще можно было изменить. Не додумался?

      Я молчал.

      – Понравилось хоть?

      – Нет…

      По знаку старпома матросы подтащили труп Ван Страатена к торпедному аппарату, открыли люк и начали заталкивать тело в трубу.

      – Это девка в тебя кончила, доктор, а не ты в нее.

      Обмякшее тело капитана никак не поддавалось – матросы беззлобно поругивались.

      – Хочешь сказать, она не человек?

      – Ты сам ее осматривал. Я не доктор. Человек, наверное. Или сирена. Или глубинная полукровка. Разве это теперь важно?

      Наконец Ван Страатен оказался внутри аппарата – как в топке крематория. Яков вздохнул:

      – Твоя очередь, доктор.

      Я пытался сопротивляться, но матросы несколько раз двинули меня по ребрам, оторвали от алтаря и скрутили руки. Запихивая рядом с капитаном, приложили головой о стенку трубы.

      – Ничего личного – мало кто захотел бы быть рядом, когда ты начнешь меняться. На первое время у тебя будет что пожирать, – старпом кивнул на труп, к которому я был прижат в трубе. – А мы попытаемся договориться с Гельминтом. Рассказывали, что, пока не было сучки, он худо-бедно находил общий язык со Странником.

      Я что-то кричал, требуя воззвать к разуму, но меня никто не слушал. Закрывая люк, один из матросов усмехнулся – мол, теперь два доктора рядом, как в аптечке. И я вспомнил, как обожгло меня касание соседнего торпедного аппарата. Кажется, это случилось целую жизнь назад.

      – Все