Песни созвездия Гончих Псов (сборник). Иван Охлобыстин

на стул Юлий Иванович.

      – Ничего. Утром Ренатка нас сам отпустит. Он больше одного дня пить не может. Контузия у него. В Кандагаре под бомбежку попал, – успокоил начальство молдаванин, устраиваясь на продавленном диване. – Мы, господин директор, здесь в полной безопасности.

      В углу помещения Юлий Иванович углядел наряженную новогоднюю елку.

      – У вас здесь Новый год ведь по графику? – как можно равнодушнее уточнил он у спутника.

      – Ага, – подтвердил тот, – без опережения.

      – И то хорошо, – успокоился директор, потер ладонью затылок и неожиданно мечтательно улыбнулся. – Я Новый год люблю. Сугробы хрустящие в мальчишеский рост. Бабушка нам с братом сахар с молоком варила. У меня брат-близнец был – Генка. С отцом в экспедиции пропал. Отец на полярной станции метеорологом работал. Эх! Чего мы только с Генкой не творили!

      На улице прогремел оружейный выстрел. Потом еще один. Потом сразу четыре подряд.

      – Что это?! – вскочил на ноги Литвиненко.

      – Девятая рота в прорыв пошла, – зевая, сообщил Жора.

      – Какой прорыв?! Что, здесь все с ума посходили, что ли?! – взвизгнул директор.

      – В Белоборск со штрафбата присылали. Тема у них такая – по пьяни про войну. Это еще ничего. Вот в Машковой поляне бывшие «зека». Правда страшно. Поэтому Штиль на зарплату перед Машковой поляной посты выставлял.

      – Неужели про это в центре не знают? – возвращаясь обратно на свой стул, удивился Юлий Иванович.

      – Почему не знают?! Знают, – еще раз зевнул молдаванин. – А что им делать? Дальше нашего леспромхоза не пошлешь. Мы крайние. И при Штиле у нас план был.

      – При Штиле! При Штиле! – ревниво вспылил Литвиненко. – Заладил! И при мне план будет.

      – Это вряд ли, – покачал головой Жора. – Штиль потому и уволился, что сил наших под завязку стало. Не тянем мы план. Хоть убей, не тянем.

      – Пьете, как сволочи, потому и не тянете! – заявил Юлий Иванович. – Порядка нет. Порядок будет – и план будет. Я распоряжусь, чтобы в поселковые супермаркеты больше водки не завозили.

      – Тогда, господин директор, вы здесь один останетесь, если не кончат вас, конечно, – перевернулся на бок Жора. – Людям водка очень для жизни нужна. Без водки смысла нет тайгу топтать.

      – Мы зарплаты можем увеличить для передовиков, улучшить жилищные условия и поднять художественную самодеятельность. На моей прошлой работе через месяц-другой режиссер из Петербурга освободится. Мы его пригласим. И композитор тоже там есть. Правда, он рецидивист. Кличка «Модест», – начал размышлять директор.

      Но молдаванин уже слышать его не мог, поскольку забылся крепким сном. Вскоре и Юлия Ивановича сморило. Он сполз со стула на теплый дощатый пол, прислонился к стене и закрыл глаза.

      Ему снился МХАТ. Давали «Гамлета». Луков играл принца, Прокопенчук – Горацио.

      – На свете есть такие чуды, о чем не ведал агроном, – продекламировал главный инженер.

      – Агроном свой в астрале, – прозаично не согласился с ним хохол и показал на стену бутафорского замка: – Побачь, прынц, идет оно.

      На стене появилась