Необычайные похождения Севы Котлова. Анатолий Алексин

стало потрескивать.

      – Ну хорошо, хорошо… Допустим, ваша дочь никогда не выйдет замуж и у вас вообще не будет зятя.

      Допустив это, администратор так хватил кулаком по столу, что стекло разлезлось в стороны по трём старым трещинам, как по швам.

      – Успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказал лысый дядя.

      – Да что вы меня, успокаиваете, как ребёнка! В Москву каждый день приезжают тысячи зятьёв, и я не могу всех их устроить вместе с тестями на девятичасовой сеанс. Не могу!.. Идите сейчас, на дневной…

      – Но мой зять приехал в командировку – и днём он не может. А я не могу вечером!

      Зазвонил телефон. Администратор снял трубку, и лицо его стало милым, а волосы, казалось, причесались сами собой.

      – Здравствуйте, Лев Петрович, – замурлыкал администратор, схватившись за трубку двумя руками, точно боялся, что голос Льва Петровича убежит. – Пожалуйста, пожалуйста… Наши двери раскрыты для вас. На любой! Да хоть целый ряд занимайте…

      – Значит, у вас всё-таки есть билеты на девятичасовой сеанс? – раздался голос лысого дяди, который в этот момент был не таким уж добрым. – Льву Петровичу, значит, и без зятя «пожалуйста», а мне…

      Администратор замахал руками: дескать, ладно, получите свои билеты, только разговаривать не мешайте!

      Повесив трубку, он порылся в ящике стола, достал оттуда маленький квадратный листок, поднял глаза, чтобы найти ручку, и тут наконец обратил на меня внимание:

      – А тебе что?

      Я подошёл поближе и увидел, что паспорт мой преспокойно лежит на столе.

      – У меня вот… отобрали…

      Администратор поспешно схватил паспорт и переложил в ящик, будто я мог стащить его.

      – Паспорт, молодой человек, вы не получите. В школу отошлём!

      – Отдайте… Я больше не буду. Никогда не буду… – угрюмо пообещал я.

      Тут лысый дядя, который снова стал добрым, узнал меня и поднялся мне навстречу.

      – Какими судьбами? И за что арестовали ваш паспорт?

      Он прижал палку к груди и заверил:

      – Мальчик не мог сделать ничего дурного.

      – Он не мальчик! – зло отчеканил администратор. – Был бы он мальчиком – тогда другой разговор. А то ведь вполне самостоятельный человек. Паспорт уже имеет!

      Господи, как же мне надоела эта фраза: «Был бы он… тогда другой разговор…» Как я хотел поскорей положить паспорт на место, в восьмой том Малой советской энциклопедии, и поскорей вернуться в свои безопасные, симпатичные двенадцать лет! Как я хотел!.. Но сделать это было не так-то легко.

      – Хорошо. Допустим, что он взрослый человек, – продолжал заступаться за меня добрый дядя. – Но он всё же не мог совершить ничего дурного. Я видел недавно, с каким подлинным упоением читал он книгу. А человек, любящий литературу, не способен на плохие поступки. Не спо-со-бен! Литература возвышает и очищает… Он не мог сделать…

      – Не мог сделать?! – Администратор с жалостью взглянул на лысого дядю: как, мол, плохо вы разбираетесь в людях. – Да он, если хотите знать, передал этот паспорт своему дружку, не достигшему положенных шестнадцати лет. Чтобы