Рассказы. Галина Грановская

названия городов: Ялта, Симферополь, Евпатория. Севастополь – город-герой и Керчь город-герой. Это проходили в школе. Вот все эти города на карте. Черные точки, одни помельче, другие покрупнее. А как живут там люди, не разглядишь. Какие они там, у Черного моря? Такие же, как здесь, на Белом? Побывать бы и в самом деле. По телеку вот показывали, что вместо снега, зимой дождь.

      А этот Володя из Костромы. Тоже большой город. Фимка берет в руки фотографию.

      «… ездила по путевке в Крым. Там стояла ужасная теплынь, – Фимка смотрит на запорошенную снегом ель за окном, рябинку в инее, молочные разводы по краю оконного стекла, – мы ходили без пальто. А Черное море похоже на Белое. Только совсем не замерзает.» Дальше, сколько Фимка не напрягает воображение, дело не идет. Но мысль о том, что она провела зимние каникулы на берету Черного моря, ей ужасно нравится.

      2

      Вечером Фимка собирается в клуб. Напевая, она натягивает красное платье, сшитое на заказ в быткомбинате специально к Новому году, прикладывает к груди янтарные материны бусы. Очень даже ничего. Хорошо все-таки, что Миранда Иванна разрешила старшеклассникам ходить на танцы во время каникул. Они-то, конечно, всегда ходили, ходят и будут ходить на дискотеку, но в учебное время обязательно кого-нибудь выставят – для острастки – дежурные учителя, которые вместе с родительским комитетом бродят по субботам по домам особо «отличившихся», и, время от времени, заглядывают в Дом культуры или в клуб…

      Фимка красит ресницы, накладывает тени – приятно чувствовать себя взрослым, что ни говори. После минутного колебания из-под шкафа выуживаются сапоги в фирменной коробке. Мать их не носит, и вряд ли будет носить – каблуки высокие, у нее от них ноги болят, а Фимке и каблук в самый раз. Сапожки австрийские, мягкие. Можно попользоваться, пока мать пошла к Стрючихе, консультироваться насчет своего радикулита. Стрючиха лечит травами и консультации у нее – дело долгое… Фимка все крутится и крутится перед зеркалом, когда тоненько тренькает в прихожей звонок и сразу же в дверь протискивается Алька Ветошкина. Они с Алькой не то, чтобы очень уж закадычные подруги, но с кем еще пойдешь на дискотеку? Другие девчонки живут далеко, а Ветошкина вот она, рядом, в соседнем подъезде их пятиэтажки.

      – Ну, скоро ты?

      – Сейчас – сейчас! – Фимка последний раз забегает в спальню, ныряет в шкаф.

      Последний штрих! Ей нужны любимые материны духи, «Сигнатюр», но их нигде нет. Уже! Упрятала подальше. Ну и ладно, ну и обойдемся, ворчит Фимка, можем и другими попользоваться… Ветошкина, потея в дорогой шубе, злится и поторапливает. Фимка быстренько влезает в свое пальто, натягивает вязаную шапочку, с завистью покосившись на рыжую алькину лисицу. Чудо, а не шапка. Такой второй нет ни у кого из девчонок. И понятно – отец Ветошкиной не какой-то там дорожный инженер – рыбкоопом заправляет. Но ничего-ничегошеньки не может сейчас испортить Фимке настроение. Пересмеиваясь, они с Ветошкиной бегут по улице. Под фонарями,