Одержимые. Марина Алексеевна Зенина

танцуя с графом посреди просторной гостиной, устланной яркими персидскими коврами.

      Вино, выпитое за ужином, немного ударило ей в голову, и она чувствовала себя счастливой и свободной вместе с этим чудесным мужчиной, который, в этом нет сомнения, любит ее всем сердцем. Белле безумно хотелось остаться у него сегодня, и чтобы объяснение между ними произошло именно ночью, под романтическим светом луны, возможно, даже посреди ночной прогулки по саду. Белле многого хотелось этой ночью, но граф все молчаливо смотрел в ее глаза, будто умоляя ее смилостивиться над ним; он никак не мог заговорить, он боялся… чего-то. Того, что всегда удерживает мужчин от откровений рядом с женщинами, которые им нравятся. Мальчишеское стеснение, так неумело маскирующееся под распущенность и развязность, которое не проходит даже в сорок пять лет…

      – Вы, граф, не молчите, умоляю Вас, – попросила Белла дрожащим голосом. – Ваше молчание мучительно для меня, а глаза выдают желание высказаться.

      Граф Лекант отвел глаза и взглядом велел прислуге покинуть помещение, плотно закрыв за собой двери. Мужчина вдохнул полной грудью и сжал волю в кулак.

      – Белла, друг моего сердца и свет моих очей… – ее глаза от этих слов загорелись тысячами звезд. Он понял, что она знала все наперед, и уж если она до сих пор тут, то терять ему нечего. – Я давно мечтал Вам признаться, но то были только ночные грезы, которые я сейчас дерзну воплотить в реальность… Дело в том, милая Белла, что я… влюблен в Вас… как мальчишка… – плотно сжав губы, граф Лекант стал смотреть куда-то вдаль, ожидая своей дальнейшей участи.

      – О, граф… – с замиранием сердца проговорила Белла, и вино в крови заставило ее прижаться к массивному и теплому телу любимого мужчина, облаченного в выходной костюм, так неуклюже сидящий по фигуре. – Почему же Вы боялись сказать это раньше? Я давно ждала…

      Граф Лекант не верил своим ушам, рукам, глазам и вообще не верил в происходящее. Единственное, что он знал точно – это то, что сердце его вот-вот выскочит из груди, и сказанное им нисколько не принесло облегчения, а наоборот, разогнало кровь в венах и заставило ее шуметь в ушах. Будто в припадке, он схватил Беллу за руки и слегка оттолкнул от себя, но только лишь чтобы посмотреть ей в глаза и убедиться в том, что это не сон.

      – Белла?..

      – Граф… я люблю… Вас, – на грани слышимости призналась девушка, все еще стыдясь того, что признается мужчине в любви.

      Граф замер на месте и не мог оторвать взгляда от Беллы: ее губы умоляли о поцелуе, а тонкая талия трепетала под грубыми мужскими ладонями, будто хрупкая бабочка, сжатая в кулаке. «Пора», – решил про себя граф и утолил их взаимную жажду, коснувшись губами ее мягких губ. Белла дрожала, словно листик на ветру, и граф Лекант, не помня себя от счастья, молча подхватил ее на руки.

      Никому, кроме бледно-голубой луны, неведомо, как эти двое поладили друг с другом далее; одно лишь известно – они любили друг друга безрассудно, пока рассвет на настиг их. Когда зажегся первый восточный луч и робко проник в