Советский немец. Александр Венгеровский

кот с чёрными пятнами над прищуренными глазками. Кого-то он мне напоминал.

      –Это Брежнев, – сказала Сара Абрамовна, – не правда ли, удачная кличка? А это Суслов, – она указала на худого котика с острой мордочкой, какого-то блёклого цвета, которому и названия подобрать невозможно, – А вот это Горбачёв. Видите, какие у него пятнышки на голове? В общем всё Политбюро. Я вам, пожалуй, оставлю Суслова. Он мне не нужен, да и никому не нужен, а вам сгодится – он хоть и старый, но мышеловный.

      –Это всё ваши? – спросил я потрясённо.

      –Оправдываю фамилию [4], – и она повернулась, чтобы идти, но вдруг опять обратилась ко мне, – А хоронить-то кого будем?

      –Да это я так брякнул, не подумав – не придавайте значения.

      –Уклончивый вы – толкачом вас в ступе нельзя поймать, – сказала она и, наконец, ушла со всеми своими кошками. А Суслов остался у меня ловить мышей.

      Утром, с папиросой «Севера» зашла Сара Абрамовна:

      – Ну как мой котик?

      – Шестнадцать штук поймал. Разложил в шахматном порядке по всей кухне.

      – Я же вам говорила, что он мышеловный.

      – Ну а вы ввели постельный режим? – у меня в голосе против воли проскочила насмешливая нотка.

      Старушка обмякла. Вопрос обидел её. Она втянула в себя столько дыму, что некоторое время дымилась сама. Дым выходил у неё изо рта, носа, ушей, из глаз. Даже из-под белого колпака и халата поползли струйки. Я вскочил и схватился за графин с водой, чтобы залить её… К счастью, она справилась сама. Вытолкнула из себя серо-голубые клубы с такой силой, что с полминуты оставалась невидимой за ними.

      – Я понимаю, что выгляжу глупо. Вы можете даже принимать меня за сумасшедшую. Хорошо, я откроюсь вам, ибо знаю, что вам можно доверять…. Я их ужасно боюсь….

      – Кого?

      – Детей! Знаете, они меня когда-нибудь убьют.

      – Да что вы, Сара Абрамовна!

      – Да, да, да! Когда я родилась, раввин предсказал, что меня убьёт ребёнок. А раввин никогда не ошибается! Никогда!

      – Зачем же вы пошли в педиатры?!

      – Я хотела идти на терапевтический. Но там конкурс был 60 человек на место. А на педиатрическом был недобор. Я пошла к равви, и он сказал: «От судьбы нельзя уйти. Ты можешь стать хоть электриком, а тебя всё равно убьёт ребёнок».

      – Во всяком случае, в ближайшие 10 лет вам ничего не грозит. Я ведь тоже в некотором роде предсказатель.

      – Да, я знаю. За тем и шла, чтобы сказать вам…

      Но закончить она не успела. Вбежала сияющая Сильфида Павловна:

      – Аркадию Самсоновичу стало лучше! Он попросил манной каши и съел полтарелки!

      – Завтра он съест больше, – сказал я.

      – Скажите, а как вы так правильно предсказали? Вы что, ясновидящий?

      – Я предсказал неправильно. Я предсказал, что он попросит кашки только на третий день.

      7

      А на третий день умер дедушка Лошадкина – девяностолетний Потап Иванович. По совместительству Потап Иванович был отцом