Прайд. Кольцо призрака. Софья Прокофьева

я могу и заявить!

      – Шурочка! Куда заявить?

      Нет, бросила трубку.

      Ту-ту-ту.

      За гудками опять тот же голос. «Люди любят трепаться. Особенно если тяпнут. Я тоже выпила у Лолитки, соображаю туго. Что там Шурочка плела? Не может быть. Алла – да, тут не поспоришь. Но Шурочка?…»

      Ту-ту-ту.

      Пищит из своей щелки. Впрочем, чем-то доволен и в себе уверен.

      – Э, ну зазевались, недоглядели. Сами видите. Себя не чувствует. Не приживется никак…

      Какая вдруг тишина. И только высокий воздушный шелест в ответ.

      Шторы равнодушно вздохнули, потянулись к Ирине, припали, облегая руку. Ирина отмахнулась от живого дышащего тюля. Посмотрела. «На балконе никого нет. Только стоят детские зеленые санки. Соседи попросили поставить. У них балкона нет.

      Еще эта грибная идиотка подбавила. Неужели Паша так струсил, что решил на ней жениться? Боится, что его вызовут, начнут расспрашивать про Аллу. Узнают японцы, все сорвется. Хотя нет. Быть не может. Это она мне назло наврала. Пашка о другом думает.

      Не буду звонить. В глаза спрошу».

      Ирина почти бегом выбежала на улицу. Сразу остановила машину. Вот и Пашин подъезд. Она не стала ждать лифта. «Пусть пятый этаж. Все живут на пятом этаже. А Николай Андреевич?

      Почему-то не могу представить себе его дом, квартиру. Вот он снял свои страшные начищенные ботинки. Сунул ноги в мягкие тапочки. Сел с женой пить чай на кухне. Да есть ли у него жена? Нет у него ни жены, ни кухни, ни чайника… Все врет».

      На третьем этаже чуть не налетела на Шурочку. Она стояла, устойчиво расставив круглые крепкие ноги, прислонившись спиной к батарее. Глаза горят дурным кошачьим огнем.

      – Что ты к нему шляешься? – прошипела она, растянув сухие белые губы. – Совсем стыд потеряла. Он Аллу Семеновну любил. А ее теперь нет. Надоела ты ему. Я бы тебя…

      «Убила бы, да? Она бы меня убила. Это многие делают. У нее неутоленная ревность. А у меня? Каждый может…»

      Шурочка, не сводя тяжелого, жгучего взгляда, отступила в густую тень. В руках блеснула тонкая струна. Ирина бегом бросилась обратно вниз по лестнице.

      Уже на улице оглянулась на балкон Павла. Торопливо набрала телефон Николая Андреевича:

      – Мне срочно нужно с вами встретиться.

      Радостный голос:

      – Ириночка! Завтра, завтра. Прямо с утра. Непременно.

      Ирина не помнила, как дошла до дому. Как темно в подъезде после улицы. С трудом открыла дверь. Свалилась на кровать, закрыла глаза, и вдруг все вокруг закружилось в визгливом хороводе.

      «Таиланд… Как это было давно. Они с Павликом в Бангкоке ходили ни крокодиловую ферму. Они там лежат, как бревна в грязи, парятся.

      А что у них на уме? Только одно – сожрать кого-нибудь.

      После Бангкока улетели на южные острова, в Пукет. Ласковые волны теплых вод Индийского океана, белый песок, пальмы, накрахмаленные простыни и секс всю ночь и все утро.

      А днем она уходила к бассейну одна, оставив в номере обессиленного, распластанного Павла спать