Тайна Муромской чащи. Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий

поточнее:

      – Дедушка Калина – самый главный лешак в Муромской Чаще. Его все слушаются. А кто не слушается… Впрочем, таких у нас теперь нет: все давно позаколдованы.

      И довольный своим объяснением, Шустрик кивнул на топор, заткнутый у Паши за пояс:

      – А это чего и для чего?

      – Это? – переспросил Разбойников-старший по привычке и так же по привычке потрогал топорище рукой. – Это – топор. Деревья рубить.

      – Деревья рубить?! – ахнул маленький лешачок, побелев от гнева. – А я-то думал, что ты заблудший!..

      И выкрикнув эти слова, Шустрик вдруг растворился в воздухе. А из-за пояса изумленного и вновь растерявшегося бедолаги-лесоруба вывалилось топорище и упало на землю. Рядом с топорищем просыпалась горстка ржавчины. Это было все, что осталось от новенького, выданного со склада пять дней назад, топора.

      Глава пятнадцатая

      Добрый старый лешак Калина Калиныч спал в трухлявом пне, уютно свернувшись калачиком и похрапывая от наслаждения. Ему снова снились цветные сны со звуком. По этому счастливому похрапыванию Шустрик и отыскал своего деда.

      – Калина Калиныч! Дедушка! – закричал он, кружась возле пня. – Вставай скорее!

      Сны, испугавшись громко вопящего мальчугана, смолкли, обесцветились и исчезли. Поняв, что смотреть больше нечего, старый леший нехотя поднялся со своего ложа.

      – В чем дело? – хмуро спросил он внука. – Почему кричишь средь бела дня? Леший ты или нет? Жди своего часа!

      Но Шустрик нее мог ждать и минутки.

      – Вставай, дедушка! – закричал он снова, только чуть тише. – Вставай скорее! Тут такое там!.. – И он махнул рукой в глубину леса.

      – Что-что? – переспросил Калина Калиныч внука. – Объясни-ка потолковее.

      И он приготовился слушать ТОЛКОВУЮ речь Шустрика. Но бедный лешачок сгоряча понес что-то несусветное:

      – Тут такое случилось!.. Там такое появилось!.. Вроде бы человек, а вроде бы не человек!.. Я к нему с добром, а он ко мне с топором!.. Зовут его Паша… Вот где беда наша!

      И Шустрик, шмыгнув носом, смахнул рукавом рубахи выступившую на ресницах слезу.

      Калина Калиныч, усевшись поудобнее на пеньке, смотрел на внука и пытался сообразить, что же такое сейчас сообщил ему Шустрик. Он понял, что в Муромской Чаще появился человек по имени Паша с топором в руках и, кажется, с не лучшими намерениями в сердце. Может быть, это и был кто-то из лесорубов, о которых говорила ему недавно старая летунья Бабя Яга? Но услышать подробности от Шустрика Калина Калиныч уже не надеялся. Нужно было действовать самому.

      – Где он? – спросил он у внука, поднимаясь с пенька.

      – Там, – еще раз махнул рукой Шустрик в сторону, откуда недавно примчался он сам, – около ивы Плаксы.

      Калина Калиныч хотел было еще что-то спросить, но вдруг приложил палец к губам и прошептал:

      – Тсс!.. Нас подслушивают!

      Шустрик быстро обернулся туда, куда смотрел его дед, но увидеть шпиона уже не успел. И только по мелькнувшим в зарослях орешника маленьким золотистым лапоточкам он понял, кто там сидел каких-то неск�