Легенда о героях Галактики. Спасти Императора. Космоопера нового тысячелетия. Мария Олеговна Буркова

нарочито медленным, а девушка ещё и вопросительно смотрела на спутника, будто интересуясь, правильно ли то, что она делает. Дасти понимающе улыбнулся, добродушно кивнул и церемонно опустился на правое колено, склонив голову.

      – Именем закона и традиции, – тихо произнесла Катерозе, быстро выхватив клинок из ножен.

      Императрица, по всей видимости, только этим грозовым августовским днём полностью осознала, что она – не кто-нибудь, а именно чудом не овдовевшая фрау Лоэнграмм… и та, которую звали столько лет фройляйн Мариендорф, навсегда стала достоянием капризной кокетки – истории. То есть, конечно, эта часть личности молодой дамы, будучи по факту неуничтожимой, никуда не делась, но уменьшилась сейчас до состояния маленькой девочки, примерно так. Столько лет, вплоть до самого последнего времени, эта неутомимая девушка на деле была всем её существом, прекрасно владела ситуацией и во всём неплохо разбиралась, во всяком случае, для текущего момента она была вполне подготовлена и компетентна. Это доказывали не только все последующие отклики реальности на её действия, в том числе – и многочисленные люди, с которыми приходилось иметь дело, но и события, которыми приходилось управлять. Не так уж много было в жизни вечной фройляйн Мариендорф событий, способных выбить её из колеи, тем более надолго – фактически, таких не было совсем, кроме ужаса фактически состоявшегося вдовства. К счастью, последнее всё же её миновало, это было настоящим чудом, к которому она не имела никакого касательства. Разве что некоторые ночные молитвы, толком не осознанные даже… Но таких было множество по всей части Феззана, что была осведомлена о том, что Император Райнхард умирает, как знать, чьи перевесили, может, просто все вместе? Но сейчас не мысли о произошедшем чуде занимали всё существо молодой дамы. Сын крепко спал, несмотря на бушевавшую за окнами грозу, и мать наследника престола Галактики предпочла заняться кое-каким давно интриговавшим её делом. Это была очень странная папка из кабинета её венценосного супруга, та, старая и страшная, насчёт которой, умирая, он распорядился: «не вскрывать сорок лет, содержимое не распространять, хранить так же, как данные о ранних Гольденбаумах». Хильдегарда совершенно по-женски придержала у себя интересующую вещь, но добраться до изучения её ранее просто не получалось. И как раз нынче все, наконец, сложилось наиболее благополучно – Эмиль доложил императрице о том, что её супруг уснул ещё при приближении грозы и остался при нём бдить за сном ещё не окрепшего выздоравливающего господина, принц тоже не мешал. И теперь молодая дама застыла в оцепенении, изучив около половины содержимого – она поняла, что время навсегда треснуло и раскололось на две половинки, до и после того, как довелось заняться этим увлекательным чтением…

      Первый лист поверх пухлой пачки был явно надписан рукой Императора ещё на Хайнессене, перед последним путешествием по космосу – хотя строчки лежали