Я жива (Воспоминания о плене). Масуме Абад

артобстрелов. Меня душили слезы при виде этой картины. Жители города защищали свою родную обитель, как могли, но при этом Абадан, при всей его красе и радушии, горел и тлел, испуская густой черный дым, который большими клубами поднимался вверх.

      – Откуда идет этот дым? Что они бомбили?

      – Ты лучше спроси, что они не бомбили! – сердито ответил Салман.

      Абадан стал похож на склад дымного пороха. Люди в других городах строят дома и живут вокруг полных зелени и цветов площадей. Мы же живем вокруг Танкфарма[67]. Но даже по соседству с этим пороховым складом в мирное время люди жили в веселье и радости, потому что были вместе. Теперь же эти двести сорок больших и малых цистерн с нефтью в центре осажденного города взрываются и начинают полыхать неукротимым пламенем.

      Иракские истребители наперегонки бросали бомбы на головы беззащитных и безоружных жителей и тут же растворялись в клубах дыма и копоти.

      Город стал похож на бурлящее море, объятое штормом. Пушки, «катюши» и артиллерийские орудия обрушили свои снаряды на мирных жителей. Мир и покой стали сладкими воспоминаниями из прошлого. Со всех сторон слышались крики ужаса и боли. Ошеломленные люди с тоской и страхом взирали на происходящее – от прежней красоты города не осталось и следа.

      Салман остановил машину и, повернувшись к пленным, закричал в ярости: «Вы называетесь мужчинами?! Вы называетесь солдатами?! Вы называетесь людьми?! Где ваше достоинство?! Война начинается с границ, солдаты воюют друг с другом, убивают и умирают, и в конце концов война заканчивается у тех же самых границ. А вы?! В первый же день войны – в первый день учебного года вы забросали своими бомбами малолетних школьников и учителей!»

      Я не знала, что хотел Салман от этих пленников и куда их планировал сдать. Я спросила его об этом и поняла, что пунктом их назначения является Корпус (КСИР[68]). Я тоже хотела обратиться в Корпус, чтобы меня взяли для какой-либо работы, при этом каждый раз, когда раздавался взрыв, я начинала умолять Салмана словами: «Останови прямо здесь! Я хочу помочь людям».

      Вот и сейчас Салман не позволял мне выйти из машины. Слезы навернулись на глаза нам обоим. Он пытался успокоить меня и говорил: «Масуме, я сперва должен сдать этих пленных». Наконец мы приехали в резиденцию Корпуса. Салман завел пленных внутрь и передал их соответствующим лицам. От стражей Корпуса он узнал, что Мечеть имени Обетованного Махди стала штабом поддержки фронта, и все сестры в составе резервных сил Корпуса находятся в этой мечети. Он велел мне тоже пойти туда.

      Салман сказал мне: «Там ты сможешь оказывать более эффективную помощь. Если где-то требуются силы, они берут их в мечети».

      Затем он посмотрел на меня и сказал: «С какой совестью я должен передать тебя отцу? Он обязательно спросит, почему я не оставил тебя в Тегеране и для чего привел сюда. Останься в мечети несколько дней и не ходи домой. Я поеду на фронт. Пока не закончится война, я не должен показываться здесь. А ты должна

67

Название жилого района, в котором находились большие цистерны с нефтью (прим. авт.).

68

КСИР – Корпус стражей Исламской революции (прим. ред.).