Транзит Сайгон – Алматы. Эльдар Саттаров

анархисты продолжали свою отчаянную, безумную и дерзкую борьбу в подполье Сайгона. Но эти элементы следовало выкорчевать, как это делал товарищ Сталин. «Когда-нибудь народы поймут эту оправданную жестокость. Без этой кристально-чистой, алмазно-твёрдой, совершенной воли, без этого безжалостного отсечения сомневающихся и попутчиков, мы никогда не сможем стать сильнее, чем наш чудовищный враг, мы никогда не выстроим партию, как единый, целостный, могучий организм. Партия – это организм, состоящий из множества взаимосвязанных между собой клеток, причём связанных нерасторжимо, пусть даже связью на данном этапе может быть только тотальный террор. Террор – это лишь инструмент власти, а власть это инструмент революции. Моей революции, такой, какой её вижу я, народный вождь. В том, что я народный вождь не сомневаюсь ни я сам, ни мои последователи, ни Москва. Народ пока ещё не знает об этом, и поэтому мне так сильно нужна власть. Без власти все эти теории, весь этот гуманизм, коммунизм, марксизм – ничто, пища для досужих игр интеллектуалов».

      Не мог Хошимин согласиться и с основателем итальянской компартии Амадео Бордигой, с которым встречался на V конгрессе Коминтерна. Бордига проводил знак равенства между фашизмом и демократией и поэтому отвергал тактику создания рабочих правительств, народных фронтов и вообще любой политической, парламентской деятельности. Он выступал за мировую революцию рабочего класса во главе с мировой же коммунистической партией, в которую должен был трансформироваться Коминтерн. Хошимин в этом вопросе опять же отдавал предпочтение линии Зиновьева-Сталина. Он уже решил для себя, что будет пользоваться любыми альянсами – с демократами, националистами, голлистами, китайцами, американцами, хоть с самим чёртом, но он непременно добьётся обретения национального суверенитета, а затем и конституционной и международной легитимации своего личного контроля над ним. Подход товарища Бордиги к освобождению пролетариата, при всей своей искренности так же требовал тысяч лет выжидания, а стольким временем Хошимин не располагал. Он сделает свой вклад тем, что возьмёт власть в свои руки, как бы она ни называлась – диктатурой пролетариата или демократической республикой.

      У входа в землянку раздалось осторожное шуршание, затем внутрь просунулась голова товарища Фам ван Донга. Он усиленно щурил глаза, пытаясь отыскать во тьме силуэт своего вождя. Быстро привыкнув к темноте, он разглядел Хошимина и пробрался в землянку. Отчитываясь о выполнении задания, он не мог скрыть своей радости:

      – Гоминьдан согласен признать нашу организацию, Вьетминь, в качестве лидера Сопротивления и революции, если мы вступим во Вьетнамскую революционную лигу, где нам отводится большинство руководящих постов. Китайские генералы ссылаются на завет Сунь Ятсена о долге помогать угнетённым народам и готовы оказывать материальную и военную поддержку на определённых условиях. Эти условия оговорены в проекте резолюции, которую