Дети Робинзона Крузо. Роман Канушкин

есть атака вашего же собственного беспокойного ума. Выключите этого засранца, он мешает вам наслаждаться жизнью. Не спасайтесь тем, что при такой работе, таких нагрузках надо хорошо кушать. Не надо! Отбросьте костыли. «Сижу не жрамши» великой балерины – вот и вся история про нагрузки. Только фэт-атака началась еще раньше: этот засранец уже покрыл жирком комфорта вашу душу, фальсифицировав подлинные желания и притушив ваш огонек. Камон, бэйби, лайт май файер! Иначе вас ждет либо взрыв, либо превращение в дремлющий кусочек мяса. Оба варианта унылы и потому неприемлемы. Так что выключайте! Седовласый учитель, которого Миха очень уважал, водил его когда-то по высокогорным перевалам, и они брали с собой лишь плитки шоколада и айран. Он и рассказал Михе о плошке супа. Более того, как человек абсолютно рациональный, учитель привел и практичный довод – это выгоднее: небольшое количество качественной еды стоит меньше килограммов дешевой колбасы. И Михин сегодняшний суп тому доказательство. Так что и финансовые костыли отброшены, за несостоятельностью. Примите эту идею – станьте непобедимы. Позвольте вашему телу, между прочим, единственному по-настоящему верному другу, одарить вас радостью. И – приятного аппетита!

      «Неплохое вышло эссе о… – Миха усмехнулся, – медитативном воспитании ума? Не иначе, – Миха бросил взгляд на плитку шоколада „Риттер“. – Такой вот хитроумный первый шаг к выключению внутреннего монолога…»

      – Ты меня не слушаешь?

      – Почему, мам, слушаю.

      – Ну, вот, я ему и дала твой телефон. Не мобильный, конечно, а автоответчик. Как ты разрешил.

      – Спасибо.

      – Ты б перезвонил ему. Все-таки твой детский друг. Сколько вы не виделись-то?

      – Давно.

      – Вы же у меня здесь росли. Чертенята. Ваша троица была неразлучной. И прилично нас всех помучила.

      – Это правда, мама.

      – Ванечка Икс, а еще Игорек… Как вы его звали, Джон? Джонсон?

      – Да, Джонсон.

      – Все хотела тебя спросить, почему вы придумали себе такие странные прозвища?

      – Теперь уже никто не помнит.

      – И почему перестали видеться? Как-то вдруг?

      – Этого тоже никто не помнит. Просто.

      – Икс… он… что… говорят, крепко закладывал? В смысле, выпивал?

      – Я не знаю, мам. Даже сплетни уже быльем поросли. Это правда было очень давно.

      – А Джонсон твой молодец. Опять журнал вон с ним на обложке. И опять открыл новый ресторан.

      – Да, он молодец.

      – Ладно… Рада, что ты хорошо съездил. Выберись к нам с отцом, мы ведь скучаем.

      – Я тебя целую, мама.

      – Я тебя тоже, мой мальчик.

      Телефонная линия разомкнулась. И даже привычных коротких гудков не последовало – мобильная связь.

      Миха снова бросил взгляд на плитку шоколада у края столика, рядом с автоответчиком. Судя по показанию дисплея, за неделю скопилась уйма сообщений. 23, что в сумме дает 5. Привычные цифры, перебравшиеся сюда