Ценностный подход. Юлия Келлер

об этом теперь, я понимаю, что мне очень повезло с наставниками. Их было две. Женщины средних лет, с обеими из которых я нашла общий язык, несмотря на то, что они очень отличались друг от друга. Тихая, спокойная Нина, которая всё воспринимает, как данность, долго терпит, а возмущение выражает лишь посредством широко открытых глаз. Нужно долго-долго испытывать её терпение, чтобы она хоть как-то дала понять, что рассержена. Алёна совсем другая. Меня всегда поражала её способность узнавать абсолютно все, что творится на разных концах завода. Общаться с ней порой сложно, но в основном – весьма познавательно, ведь именно от неё я многое узнала о руководстве нашего сектора.

      Когда через полгода меня перевели на другое место, Алёна и Нина сошлись в одном:

      «Скоро ты сделаешься незаменимой».

      Если рассуждать без ложной скромности, так оно и вышло, и теперь, спустя три года, я уже могу составить собственное мнение об идее Тышлера. Вообще, в его проекте есть здравое зерно, но его нужно продумать должным образом и довести до ума. Но из Тышлера инженер так себе, поэтому из его уст план усовершенствования звучит, как несусветная чушь, что неудивительно, ведь в его обязанности уже пять лет входит только требовать от мастеров выполнения суточного задания и громко хлопать дверью под обещания урезать зарплату, если что-то идет не так. А теперь он решил блеснуть интеллектом перед директором, очевидно, потому, что его рабочее кресло под ним затряслось.

      Подробнее о Тышлере, которого очень по делу зовут Эдмунд: высокий брюнет плотного телосложении. На днях ему исполнялось тридцать два. У него приятная внешность, и если с ним не разговаривать, то по первому впечатлению можно решить, что он даже приличный человек. А я, может, и не стала бы особенно высовываться, но тут директор спрашивает улыбаясь:

      «У кого-нибудь есть какие-то вопросы?»

      Понимаю, что не могу смолчать. Набираю воздуха в грудь, готовясь встретить яростное сопротивление, и интересуюсь:

      «Понимает ли господин Тышлер, что предлагаемые им идеи по усовершенствованию невозможно претворить в жизнь, поскольку против этого восстают элементарные законы физики?»

      Прайс принимается улыбаться ещё шире, и, развернув своё лицо в сторону Тышлера, внимательно следит за его реакцией. Такое ощущение, что директор просто соскучился по мало-мальски интересному зрелищу. Если бы существовала возможность, он наверняка заказал себе сейчас попкорн и колу.

      «Боюсь, Ксения, – начальник сепараторного сектора не заставляет директора ждать слишком долго, – нам придется пренебречь законами физики, чтобы улучшить показатели».

      В первые секунды мне кажется, что я ослышалась, но по тому, как самодовольно Тышлер оглядывает всех присутствующих, понимаю: он всерьез верит, что может, как маги из книг про «Гарри Поттера», изменить структуру или свойства вещества по одному взмаху волшебной палочки. С напускным выражением невинности на лице я интересуюсь:

      «Да?