Ценностный подход. Юлия Келлер

инженер сектора. Фарбера же не видно.

      «Я тебя спрашиваю, Артур!» – обращаюсь я к заму начальника сектора по производству.

      «Ксения, да они только на работу пришли», – отвечает Разумовский таким тоном, будто я только и занимаюсь тем, что хожу и ворчу, и от меня нет никакого спасения.

      «Два часа назад. С лишним, – напоминаю я. – А потом они в семь часов скинут нам всё, и мы будем проверять до одиннадцати, да?»

      Присаживаюсь, продолжая ворчать, и лишь теперь вижу, что всё это время новый начальник стоял за моей спиной. Мне становится немного стыдно, что я устроила разнос его подчиненным в его присутствии, но я быстро беру себя в руки, и смотрю прямо на него.

      Фарберу действительно не дашь больше двадцати пяти на вид, хотя, очевидно, на самом деле он немного старше. Когда смотришь на него, появляется ощущение, что он только вот зашел с улицы, где с друзьями пинал мячик – так по-мальчишески он выглядит.

      «Что тут происходит?» – интересуется начальник, глядя на Разумовского.

      «ОТК опасается, что мы завалим их работой ближе к вечеру», – ответ звучит так, словно ничего подобного никогда не происходило раньше.

      «Небезосновательно», – вставляю я, не желая в данной ситуации выступать в качестве паникерши.

      Хотя я гневно сверлю взглядом Разумовского, боковым зрением замечаю, что Фарбер смотрит именно на меня. Это заставляет меня напрячься, и я ощущаю дрожь в коленях. Черт, даже когда Прайс отчитывает меня за что-нибудь привет всех, я не чувствую такого волнения.

      Фарбер быстро проходится по номенклатуре, указанной Разумовским в задании. Он требует отчета по каждой партии: на какой стадии находится, примерное или, если известно, окончательное количество, планируемое время предъявления представителю заказчика и всё такое. Я слушаю внимательно, поскольку рассчитываю сегодня уйти домой ещё сегодня, а не уже завтра, как случалось пару раз.

      На удивление быстро Фарбер вникает в производственный процесс, и каждый его вопрос звучит к месту. Он называет типы подшипников безошибочно и с легкостью заправского работника. Слушая его, я не сразу замечаю, что несколько приоткрываю рот от изумления. Как раз в момент моего осознания данного удивительного обстоятельства, слышу вопрос:

      «Мне сказали, что подшипники от всех трех партий изделия „П“ отправили на металлографический анализ ещё вчера днём. Если это так, то результат давно должен был быть готов, но ни у себя на столе, ни в папке с остальными документами я его не вижу».

      Снова почти непроизвольно я морщусь, вспомнив, что утром, выбегая из лаборатории, я забыла там все документы, а затем не потрудилась забрать их в течение этих двух часов. Жалуюсь тут на других, а сама… Впрочем, здесь-то как раз Фарбер с вопросом прогадал – в конце месяца, после двадцать пятого числа, если точнее, к военным с изделием «П» бесполезно соваться.

      Вижу, что Разумовский как-то странно наклоняет голову в мою сторону.