Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср. Дмитрий Бавильский

можно беседовать и, как показала жизнь, вполне романтично женихаться.

      Другие просаживали зарплату в ресторанах, а будущий Олигарх и его избранница оказались захвачены «процессом накопительства». Вполне в духе времени.

      Когда значки надоели, а мешки с пахучими гранулами закончились, Олигарх вложил все деньги в купальники. Между прочим, очень удобный бизнес – женские купальники, если сжать, вполне в ладони помещаются. То есть привезти их можно очень много. В коробку помещается несколько сотен экземпляров.

      Сначала челночили сами, ездили в Польшу и Турцию, привозили товар и ранний загар, чуть позже, разбогатев, Олигарх нанял нескольких тучных тёток. Говорливые и громогласные, они были отчаянно честны и старались понравиться новому «боссу».

      Олигарх рассовывал купальники по мелким лавочкам и снова подсчитывал прибыль. Успех сопутствовал почти всегда, а если случались дефолты или денежные реформы, то переживали их вместе с остальным народонаселением как стихийное бедствие, как явление природы. Прятались, подобно грызунам, в своих нычках и прятали накопленные денежки, вкладывая их в новые проекты. Тогда отечественный рынок казался ненасытным, бездонным, в ход шло всё что только можно, и казалось – воткни в почву палку, она тут же начнёт покрываться зелёными купюрами.

      Однако всё это были семечки, мелочь пузатая, аппетиты росли вместе с капитализмом, будущий Олигарх уже давно подумывал о переходе в новую лигу, однако играть по-крупному он не умел. И никто не умел: страна училась всему постепенно, методом проб и ошибок, вот и у нашего героя что-то не ладилось, процесс буксовал, не шёл, как он ни бился. А хотелось чего-то большего.

      Тогда он первый раз и задумался о политике…

      Политика будет потом, а пока подвернулся один нечаянный случай, после которого Олигарх стал тем, кем стал. Возвышение его оказалось столь стремительным и непонятным, что «представители криминальных структур» не могли пройти мимо такой вот вопиющей несправедливости.

      Платить подати Олигарх отказался, за что теперь и поплатился двумя пулями (одна навылет, другая где-то внутри подтачивает «важнейшие органы жизнеобеспечения»). Не спасли ни статус, ни внушительная охрана…

      Всё, как всегда… Как у всех. В эпоху первоначального накопления капитала…

      Олигарх облизывает пересохшие губы, вспоминая синтетический запах пластмассовых гранул и блеск сухих лоскутиков, которые потом, летом, обязательно украсят самые соблазнительные бёдра в мире. Он видит, как его молодая жена вертится возле зеркала в полный рост, примеривая образцы их продукции. «А что, – говорит она, – мне нравится, я бы такой, может быть, даже и купила…».

       Глава вторая

      Жаров зажигает

      …Есть такой вид неазартного азарта, размазанного по будням и растянутого во времени, – когда ты собираешь вкладыши из сигаретных пачек или складываешь из букв, напечатанных на обороте бульонного кубика, название компании-производителя. Или посылаешь