Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср. Дмитрий Бавильский

Гагарин давно не общается со своим бывшим другом.

      Разве друзья бывают бывшими?..

      Как там у них? Они до сих пор вместе? Снова разбежались? Нужно ли ворошить старое?

      Можно и позвонить ей, только если иные варианты окажутся ошибочными, пустыми… Вот такая нехорошая, запасливая мысль. Это что – зрелость? Жизненный опыт?..

       Глава четвертая

      Испорченный телефон

25

      Или Марина… Начать лучше с Марины. Коллега, врач, умная и добрая. Блондинка. Но их связь, не успев развиться, увяла. У Гагарина всегда так. Решимости не хватает, что ли?

      Есть отношения, требующие второго дыхания. Вроде бы и хочется, и колется, а особого повода для встреч не возникает. Из года в год встречаешь на чьём-нибудь дне рождения приятную девушку – с тем чтобы забыть про неё до следующего праздника, скажем, до Нового года, а там дела, хлопоты, уж если загранпаспорт до сих пор не оформлен, о чём вообще говорить?!

      Ну, тормоз, тормоз… поставил на ручник и спит на печи. Спящий красавец средних лет, седина в бороду, а беса как не было, так и нет, задержался, видимо, его персональный бес где-то по дороге, застрял в снегах заполярного круга, где Гагарин замерзал однажды, да не замёрз окончательно.

      Марина, м-да. Где там её телефон? На какую букву? Он не помнит её фамилии. А он знал её фамилию? Значит, на «м». Долгие гудки, никто не подходит. Оно и к лучшему. О Марине он думает без особого воодушевления. Галочку поставил и можно двигаться дальше.

26

      Тут он всерьез вспоминает про Иру. Ирина. Жена. Бывшая жена. «Моя любовь на первом курсе». Любовь? В общаге скучно и неуютно, хотелось тепла. Хотелось тылов. Выбрал «верняк», чтобы точно уже не отказала.

      Народ удивлялся выбору. Даже сама невеста тоже до конца не понимала… Впрочем, Гагарин никогда не ходил в особенно выгодных женихах. Да и самооценкой Олег не блистал, как и не блещет, чётко знает своё место. Вот дерево по себе и срубил.

      Жили вместе четыре года. Сначала преодолевали бытовую недостаточность. У Ирины была квартира и мама в придачу к квартире. Потом стало и вовсе неинтересно. Она хотела детей, но он не любил. Она тянулась к нему, Олег обжигал равнодушием. На вопрос «почему» рассеяно отвечал: «Вероятно, у всех так. Сильные чувства – чудо, а чудеса – это то, что происходит не с нами».

      Расстались без сожаления. Гагарину предложили работу в другом городе. Поставил перед фактом. За окном сгущались ранние сумерки. В открытую форточку сквозил ветер. Жена сидела, сложив руки на коленях, опустив голову. Смотрела в сторону. В стену. Выслушала, пожала плечами. Отпустила. На прощание даже не поцеловались.

      Потом он вернулся с Севера, но они даже не повидались. Потом поздравляли друг друга открытками на новый год и с днями рождения. Когда у неё умерла мама, она звонила Олегу, как родному, плакала.

      Олег был на дежурстве, вёл больного с сахарным диабетом. На минуту вынырнул из рабочего расписания, сказал пару дежурных фраз, а потом ждал, когда выговорится и попрощается. Это его привычная манера – ждать, когда человек сам догадается, что он не нужен.

      А