Сплетение судеб, лет, событий. Татьяна Мюллер-Кочеткова

Баттерфляй Европы», как о ней писала лиепайская газета.

      Сюда приезжали театральные ансамбли из Риги и других городов: кроме латышских театров, Театр русской драмы, основанный еще в 1883 году, Рижский камерный театр Е. Н. Рощина-Инсарова, Рижский еврейский театр и другие известные гастролеры.

      В конце 20-х годов с сольными концертами в Лиепаю приехал и мой дядя Гарри, что всколыхнуло размеренную жизнь нашей семьи. Возможно, что тогда в нашем доме впервые прозвучало имя Артуро Тосканини, под управлением которого дяде Гарри тоже довелось играть.

      Меня привлекали библиотека, кинотеатры и Опера, в которой я бывала не часто, но посещение этого театра каждый раз было для меня незабываемым праздником. Значительно чаще я посещала кино. В элегантном кинотеатре Сплендид Палас в те годы часто шли немые фильмы, сопровождавшиеся фортепьянной музыкой. Помню смешные картины со знаменитыми комиками Патом и Паташоном. Я не пропускала ни одной картины с обожаемой Гретой Гарбо, и навсегда в памяти осталось глубокое впечатление от фильма о Франце Шуберте под названием «Leise flehen meine Lieder» («Песнь моя, лети с мольбою…») – первые слова его известной песни. Это был прекрасный австрийский музыкальный фильм, может быть, один из первых в этом жанре.

      Но ни с чем не сравнимую роль в моей жизни уже тогда играла библиотека. Я приходила туда, как к себе домой, рылась на полках и сама выбирала себе книги – большая привилегия для того времени, когда за кругом чтения детей и подростков было принято строго следить.

      Возможно, что здесь свою роль сыграло то, что я была весьма серьезной для своего возраста. Это сказалось и на моих взаимоотношениях с братом Лео. Он был на три года старше меня, но духовно гораздо ближе, чем сестра Ида, которая мало интересовалась книгами. Она и внешне очень отличалась от нас с Лео, а также от младшей сестры, Гиты. У Иды были красивые каштановые волосы и карие глаза. Мы же были темноволосыми и темноглазыми. Рослый Лео был похож на маму: у него были слегка вьющиеся волосы и высокий лоб. Он был очень вдумчивым парнем, который пристально всматривался в окружавший его мир, и к тому же талантливым художником, о чем я расскажу подробнее ниже. Мы виделись с ним не очень часто, так как он жил у мамы, но мы были очень дружны и хорошо понимали друг друга. Он-то и познакомил меня со своими взрослыми друзьями, общение с которыми значительно повлияло на наши с братом взгляды на жизнь.

      В январе 1934 года в наш город прибыла большая группа евреев из Германии, в основном молодые мужчины, для которых Лиепая должна была служить промежуточной остановкой. Однако они застряли здесь на целый год. Как выяснилось, они собирались в Россию, но из этого ничего не вышло, к счастью для них, как теперь очевидно, так как они попали бы из огня да в полымя, от нацистских погромов – в застенки НКВД. В конце концов они уехали в Палестину.

      С двумя взрослыми парнями из этой группы я и познакомилась благодаря Лео. Одного звали Ганс (Hans), а второго – Гейнц (Heinz). Не только имя, но и воспитание у них было немецким,