Глухомань. Борис Васильев

внезапно замолчал, уткнувшись в стакан. Я подождал, может, добавит ясности. Но пришлось спросить, потому что он продолжал молчать принципиально.

      – Что – «мы»?

      – Мы с тобой должны сейчас пойти и вскрыть гроб. Я об этом еще в гараже подумал, поэтому и Андрея отправил домой.

      Молча допили пиво. Молча вернулись в гараж, где я и срубил один из цинковых листов с крышки зубилом. Ким светил фонарем.

      В гробу не было никакого трупа. Гроб был пуст и гулок, как цинковый барабан.

      Глава третья

      1

      – Стало быть, могилки у парнишки не будет, – вздохнул Ким. – Стало быть, зарыли его где-то, как собаку.

      – Но зачем? Почему?

      – Почему? Чтобы спокойно до пенсии дослужить. Когда труп поперек дороги, о него всегда споткнуться можно. А так – не обо что спотыкаться. Нет трупа – и путь свободен.

      – Не понимаю, – я вздохнул. – Не понимаю я, и все тут. Не вижу никакой логики. Решительно.

      – Логику ищешь? – усмехнулся Ким. – Мы университетов не кончали, вот и вся наша логика.

      – Но логичнее было бы отослать гроб с телом. Ну, вскроют, допустим, ну, мать порыдает, ну, мы повозмущаемся…

      – И кто-то, особо возмущенный, пригласит прокурора, который, что вполне возможно, и откроет дело. А так – никто никакого дела не откроет. Нет трупа – нет дела. И концы в воду. Начальство займет круговую оборону с массой свидетелей, которые подтвердят, что тело в гроб клали на их глазах при ружейном салюте и склоненном знамени. А что с ним случилось по дороге – спрос с сопровождающего офицера. А он уехал к родителям, что и случилось в действительности. Тогда с кого спрос? Да с нас и спрос. Мол, сами вытащили, тайком захоронили, а потом устроили бучу. Чтобы пятно положить на нашу любимую и непобедимую. Вот какая у них логика, друг. Бронетанковая, ничем не прошибешь.

      Помолчали. Невесело.

      – Что будем делать? – спросил я.

      – Хоронить. Только по-людски, как ты хотел, уже не получится. Значит, по-советски хоронить будем.

      Отмороженным металлом слова его прозвучали.

      – Как так – «по-советски»?

      – Полный парад с оркестром и маршами по их нотам. Значит, с тебя – статья в газете. Редакционная. Что хочешь редактору наплети, но статья в местной газете «Путями Ильича» должна быть. В день… Нет, за день до похорон.

      – Альберт, ты что-то заговорился. Какая статья? О чем?

      Ким хитровато прищурился:

      – Что-то я забыл, как называется ложная могила героя на родине?

      – Кенотаф.

      – Вот кенотаф мы ему и соорудим, африканский друг мой. А его без статьи в газете не соорудишь. А надо, чтоб оркестр играл. Чтоб цветами холмик завалили. Чтоб матери до земли поклонились. И чтоб помянули, как положено.

      Все это он произнес внешне спокойно, но внутри его бушевала такая ненависть, что мне стало не по себе. Я стиснул его плечо, и мы долго молчали над пустым гробом. Потом Ким сказал:

      – Заделать, как было, можешь?

      – Попробую. Нужна газовая сварка.

      – Сейчас привезу. В гараж никого не пускай.

      И вышел.

      2

      Редактора