Бирюзовая зима. Карина Бартш

от собственных слов. Даже мысль об этом вызывала отвращение.

      – К примеру, – произнес он с усмешкой.

      – Ты имеешь полное право припоминать мне это до конца жизни.

      – Не бойся, я совершенно не собираюсь этого делать.

      – Но я заслужила, – сказала я и вновь принялась разглядывать чрезвычайно интересный ламинат. Надо же, правду говорят, что каждое колечко на дереве не похоже на другое. Поразительно.

      – Будет тебе. Если можно блевать эстетично, поверь – тебе это удалось.

      Уголок его губ пополз вверх. Я попыталась выдавить ответную улыбку, но не смогла.

      – Честное слово, Эмили, – добавил он, – ты самая очаровательная пьянчужка на свете.

      Похоже, Элиас как-то по-своему понимал не только слово «милый», но и слово «очаровательный». И все равно я покраснела. Я принялась натягивать рукава толстовки на кисти рук, а потом поддергивать обратно. Туда-обратно семь раз подряд. Когда я наконец осмелилась поднять взгляд на Элиаса, он как раз открыл рот, словно хотел что-то сказать – но снова закрыл, ни слова не вымолвив.

      – Что? – осведомилась я. Вопрос сорвался с губ непроизвольно, и я сама тут же ужаснулась.

      – Ничего. Просто… – Он замолк.

      – Что просто?

      Теперь он проделывал те же фокусы с рукавами.

      – Мне просто интересно знать, помнишь ли ты, что было дальше.

      Несколько секунд я просто смотрела на него. В глубине души я все время надеялась, что он заговорит об этом, но теперь, когда решительный миг настал, я поняла, что не готова.

      «Обещаешь, что постараешься запомнить хотя бы одну вещь?» Его голос отдавался в голове. Эти слова он сказал минувшей ночью. Или мне все приснилось?

      Не знаю, что на меня нашло, но, когда я взглянула в его глаза, которые так доверчиво смотрели на меня, все получилось как-то само собой. Я неуверенно кивнула и понадеялась, что Элиас распознал в этом движении кивок. Но какова будет его реакция, мне узнать не довелось. Наше внимание отвлек шум, раздавшийся на лестничной площадке. Что это? Словно за дверью кто-то уронил связку ключей.

      – Блин, – выругалась Алекс.

      Алекс.

      Алекс!

      Мы в ужасе переглянулись. Если Алекс застанет меня здесь, наутро после богатой на возлияния ночи, в толстовке Элиаса… О господи, не думать об этом, не думать! Мы замерли, глядя друг на друга. Что делать? Не можем же мы просто стоять и ждать! Я не могу просто стоять и ждать!

      Но спасительного озарения я не дождалась, а дождалась нового звука у двери. Он подозрительно напоминал скрежет ключа, который вставили в замок.

      Нас охватила паника. Словно сумасшедшие, мы начали отчаянно жестикулировать и мотать головами. «Сделай что-нибудь, сделай же что-нибудь!» – кричало все во мне. Но он ничего не сделал. И тогда сделала я – первое, что взбрело в голову. В последний момент, когда дверь уже тихо щелкнула, я молнией метнулась в прихожую и вжалась в стену позади двери. Элиас тотчас же понял мой замысел и выскочил на середину прихожей, чтобы сразу перехватить Алекс. Едва дверь приоткрылась, он порывисто вскричал:

      – Сестренка!

      Я еще сильнее вжалась в стену, приподнялась