Бирюзовая зима. Карина Бартш

одной стороны, ты очень сильная, а с другой – такая хрупкая, что тебя хочется защитить от всего мира.

      У меня мурашки побежали по коже. Вообще-то я не люблю, когда мне лезут в душу. Чувствую себя при этом, словно стою голая. Но Элиас – человек, для которого я могла сделать исключение. Все время, что мы здесь сидели, я испытывала странное чувство – чувство, которого мне всегда недоставало в его присутствии. Доверие. Нежданно-негаданно оно пришло, как будто всегда было со мной.

      – Я просто тряпка, – пробормотала я. Мне было стыдно.

      Он тихо засмеялся.

      – Не-ет, ты не тряпка, – возразил он.

      Я отнюдь не была в этом уверена, но тут же обнаружила, что мне, пожалуй, нравится точка зрения Элиаса.

      – Как твой живот? Лучше?

      – Да, гораздо лучше.

      – Вот и хорошо, – сказал он. – Теперь я отнесу тебя в постель.

      И прежде чем я смогла помешать, он сунул одну руку мне под спину, другую – под коленки, осторожно приподнял меня и встал. Моя голова упала ему на грудь. Словно это не требовало от него никаких усилий, он отнес меня в спальню и положил на кровать. Отпустив меня, Элиас хотел выпрямиться, но я вцепилась в его футболку.

      – Не уходи, – попросила я.

      Он улыбнулся и остался стоять рядом.

      – Я с удовольствием возле тебя посплю, Эмили. С преогромным удовольствием, – сказал он. – Но ведь когда ты проснешься завтра и обнаружишь, что у тебя провал в памяти – а я сильно этого опасаюсь, – ты же меня убьешь.

      Я медленно выпустила его футболку. Девица, которую он описал, мне совсем не понравилась. Иногда я не замечаю, как сильно раню других, защищая себя.

      – Я ужасная, да?

      – Нет, – сказал он – глаза у него сияли – и погладил меня по волосам. – Прежде всего ты прекрасная. Может, иногда бываешь несколько кровожадной, но только по отношению ко мне.

      Раньше мой желудок перекручивала боль, а теперь я чувствовала, как там порхают бабочки.

      – Но если ты хочешь, – продолжал он, – я полежу рядом, пока ты не заснешь.

      – Было бы здорово, – прошептала я.

      С улыбкой он отбросил волосы с моего лба, разул меня и укрыл одеялом.

      – Принести тебе что-нибудь? – спросил он. – Всё, чего тебе только захочется, Эмили, только скажи.

      Я подумала – и придумала.

      – Не знаю… Может, шоколаду?

      – Ты сейчас хочешь шоколаду?

      Я опустила взгляд.

      – Если не трудно…

      Он медленно покачал головой и пробормотал мягко:

      – Эмили, Эмили…

      Он обошел кровать и открыл верхний ящик тумбочки. Покопавшись, достал плитку шоколада и протянул мне. Я взяла шоколадку и нахмурилась.

      – Кто же держит шоколад в прикроватной тумбочке? – повторила я вопрос, который он задал мне несколькими неделями раньше, когда я рылась в его тумбочке в поисках сладкого.

      – С тех пор как ты однажды его искала, он теперь всегда тут лежит.

      Я не могла подобрать слов. Ну можно ли быть предупредительнее?..

      – Если бы я не блевала полвечера, я бы тебя сейчас расцеловала, – объявила