Три дня. Никто не знает, как жить. Дмитрий Помоз

вещицей. Тогда бабушка снова повернулась к дядечке-продавцу, выдохнула легкую усмешку и сказала:

      – Ну что же! Раз наш Митенька такой смелый герой, то он заслужил оставить шарик у себя, не правда ли? Сколько я Вам за него должна?

      – Саавершенно, ниисколько! – замотал усами дядечка – Этаа падаарок, Вы же сами сказаали, что он заслужиил!

      – Нам, конечно, очень приятно, но все-таки мы непременно должны за него заплатить! Вы же сами сказали, что мой внук – настоящий мужчина! А настоящие мужчины получают награды, а не подарки за свои подвиги, верно? – настаивала бабушка и положила на прилавок несколько купюр.

      – Вернаа.. – чуть не обидевшись, буркнул в усы дядечка и забрал денежку.

      Однако, почти тут же радостно хмыкнув, снова загадочно улыбнулся и зашуршал под прилавком, приговаривая что-то себе под нос. Потом вновь высунулся и, улыбаясь шире своих усов, подозвал меня поближе.

      Сначала мне было страшно подходить к нему, вдруг он передумал и хочет забрать мой шарик обратно, но бабушка подмигнула мне и подтолкнула навстречу дяде. Он кивнул, указывая на свою волосатую пятерню, и вытянул ее. Он ожидал от меня в ответ такого же действия. Я отдал шарик бабушке и несмело протянул ему свою руку, раскрыв пальцы. Дяденька разжал кулак. Ко мне в ладонь выпало, что-то маленькое, холодное, металлическое. Это был значок с изображением военного корабля и надписью: Город герой Новороссийск.

      – Смо-лен-ска-я ули-ица!.. – радостно повернувшись к бабушке, протянул я.

      Мы попрощались с дядечкой и ушли. Теперь у меня на груди красовался героический значок настоящего мужчины.

      Мы шли по закрывающей свои морщинистые глаза набережной, бабушка держала меня под руку, как настоящего мужчину, и я жутко собой гордился, поэтому, задрав подбородок, пытался маршировать, как солдат на параде, и завороженно нес прямо перед собой мой новый шарик. И в такт каждому шагу в нем подлетали россыпи загадочных на вкус снежинок, разливаясь серебряным цветом от света мачт фонарей покорно склонивших свои одноглазые головы.

      – Рыбки! – повторял и любовался я.

      – Это не рыбки! – сказала бабуля, – Это дельфины, Митюша! И они млекопитающие. Так же, как и люди. Хоть они и живут в воде, но дышат воздухом, как и мы. Еще они очень умные! – бабушка тянула свой рассказ, как неспешный поезд, везущий состав в сторону горизонта, – А еще они любят людей и часто спасают тонущих или тех на кого нападают хищные акулы!

      – Акулы!

      – В городе тоже можно посмотреть на дельфинов, они живут в дельфинариях под присмотром людей. Считается, что плавать с дельфинами очень полезно для настроения и здоровья. Мама с папой хотели сводить тебя в дельфинарий, чтобы ты с ними познакомился и покупался. Но я, мальчик мой, даже не знаю, правильно это или нет. Разве можно ждать чего-то хорошего от того, кого запер в несвободе?.. Разве можно выпросить у кого-то счастья или здоровья?..

      – Свобода! – повторил я.

      А бабушка