Камень в моей руке. Ульяна Бисерова

тема для светской беседы, разве нет? – поежился здоровяк. – Но раз уж вы настаиваете… Я считаю, что это как минимум негуманно.

      – Гуманность?! Раз уж речь зашла об этом аспекте, я задам еще один вопрос: доводилось ли вам когда-нибудь бывать в хосписе для раковых больных? Нет? Так я и предполагал. Потому что, хоть раз увидев их перекошенные от крика лица, скрюченные судорогой изможденные тела, вы бы признали, что скорая и безболезненная смерть – это безусловное благо. Акт высшей гуманности.

      – Но люди всегда страдали от болезней, во все времена… И, как мне кажется, забота врачей – использовать все свои знания и опыт для того, чтобы излечить пациента, а не побыстрее спровадить его на тот свет.

      – В том-то и загвоздка! Блестящие научные открытия в области медицины последних лет и привели к тому, что от тех же онкологических заболеваний люди страдают гораздо сильнее, чем в прошлом. Прежде человек был обречен покинуть бренный мир, когда болезнь была еще только в зародыше. А сейчас, благодаря лекарствам, оттягивающим неизбежный конец, его пораженное метастазами тело подвергается таким чудовищным пыткам болью, по сравнению с которыми средневековые представления о геене огненной кажутся детскими страшилками, – казалось, человек в сером костюме получает извращенное удовольствие, словно отколупывает корочку только что зажившей ссадины. – Так что, несмотря на то, что некоторым эвтаназия по-прежнему представляется антигуманной, самыми ярыми сторонниками «легкой смерти» выступают именно сами больные, бесконечно уставшие от бессмысленных мучений.

      – Но ведь… бывает же так, что изобретают лекарство от болезней, которые раньше считались смертельно опасными?

      – Да, наука не стоит на месте. Но каждый человек вправе сам решать, готов ли он ждать хотя бы еще день.

      – А что, если это просто минутная слабость, жест отчаяния? И потом, ведь далеко не всем оставлено право самостоятельно решать свою судьбу?

      – Да-да! Что вы на это скажете?! – взвилась Вики. – Или, по-вашему, принудительная эвтаназия детей – тоже акт гуманизма?

      – Безусловно, – невозмутимо процедил незнакомец в сером. – Ведь речь идет о жизненно неполноценных детях с тяжелыми генетическими отклонениями. По закону каждый гражданин конфедерации наделен правом произвести на свет лишь одного-единственного ребенка. И кого бы выбрали вы? Умного, здорового ребенка, который будет радовать вас своими успехами и достижениями, или слюнявого имбицила, который нуждается в посторонней помощи даже для отправления естественной нужды?

      – Это не вопрос выбора, – пролепетала Вики. – Как можно отказаться от своего ребенка?

      – От которого из них? От неизлечимо больного? Или от того, кто мог бы появиться на свет, если бы слабоумный брат не занял его место?

      – Так нельзя… Это неправильно!

      – Да оставьте же, наконец, ваши выдуманные идеалы и взгляните правде жизни в лицо! Долгие годы ложные