Крутые излучины (сборник). Алексей Башилов

разговорились.

      Их голоса смешались с песней, звучащей из небольшого репродуктора:

      …Надо, надо нам, ребята,

      Жизнь красивую прожить!

      Надо что-то важное, ребята,

      В нашей жизни совершить…

      – А всё-таки электричество – это сила! Ведь никто не знает, что оно за штука? А как крутит!

      Теперь дедушка Тимоха находит новизну в загадочном открытии:

      – Ах ты, вражья сила, у меня точило сейчас не вращается, грех-то какой, ни топора, ни ножей направить нельзя.

      – Всё починим, дедуля! Будет крутиться как белка в колесе!

      – Вот спасибо, сынок ты мой дорогой, а я тебе рыбки подловлю. Угощение будет.

      – Слышишь, Михалыч, а ты телевизор починить можешь?

      – Могу.

      – Молодчина!

      – А щуку можешь поймать?

      – Нет.

      – А я как пойду на рыбалку, так смогу. Никто не поймает, а я выловлю.

      – Это тоже нужно уметь.

      Ещё по одной приняли – и на воздух.

      Деды шагали неловко, как-то враспорку ставили ноги, боясь оступиться.

      Дед Тимоха пытался сплясать вприсядку и завалился.

      – А всё-таки ты молодец! Хоть и грамоте выучился, а можешь с нами выпить и поговорить. Не всякий так может. Почти все поразъехались после того, как льнозавод сгорел. Остались мы да твои родители.

      Дед Тимоха с трудом поднялся на ноги, говорит протяжно и значительно, искусственно создавая дистанцию между словами.

      – В нашем краю жить… как… в раю!

      Деды медленно уходили к своим обеспокоенным хозяйкам, и расставание с ними было печально.

      Стало досадно и обидно за время, нещадно текущее, словно река, только в одном направлении, исчезающее в большом, бушующем море жизни.

      С отцом вернулись снова за стол – выпить и продолжить беседу. Потребность высказаться перед ним откровенно, чистосердечно, не боясь за слабость душевную или ошибки, стояла в моей груди ещё до приезда.

      До того, как случайным образом произошёл пожар на Аносовском льнозаводе, отец долгое время работал на нём главным механиком.

      Областное начальство посчитало восстановление завода ненужным. Решили догрузить планом работы соседний Липецкий завод.

      Первый раз, во время войны, завод поджигали сами, чтобы не оставить захватчикам. Когда отец вернулся с войны, его восстановили.

      Навоевавшись на фронтах и настрадавшись от оккупации, жители окрестных деревень накрепко врастали в эти места. Общественных благ, как сейчас в городе, тогда не было, делали всё с нуля собственными силами из подручного материала.

      Первый свет электрической лампочки от дизельной электростанции, контора и клуб, магазин, мост через речку Днепр и дороги, жилые дома и огороды, луга и леса спаяли людей, казалось, навечно. Счастье, сложенное своим трудом, особенно дорого и привязчиво.

      И вдруг сгорает Аносовский льнозавод от зажжённой ребёнком спички. Разъехались кто куда, и отцу предлагали продолжить работу, но