Женская война. Александр Дюма

вы дадите ей средство платить жалованье целой армии.

      – А разве нам она нужна?

      – Армия-то? Разумеется, и мы уже занимаемся и сбором ее. Ларошфуко набрал четыреста дворян под предлогом того, что они будут присутствовать при похоронах его отца. Герцог де Бульон отправится в Гиенну с таким же отрядом, а может быть, и больше. Тюрен обещает напасть на Париж с целью захватить Венсен врасплох и вырвать оттуда принцев: у него будет тридцать тысяч человек, всю северную армию оттянет он от службы короля. О! Дела идут очень порядочно, – прибавил Ришон, – будьте спокойны. Не знаю, достигнем ли мы цели, но, наверное, много нашумим.

      – Не встретили ли вы герцога д’Эпернона? – спросил виконт, глаза которого заблистали от радости при исчислении армии, обещавшей победу его партии.

      – Герцога д’Эпернона? – повторил капитан в удивлении. – Да где же мог я встретиться с ним? Ведь я приехал не из Ажана, а из Бордо.

      – Вы могли встретить его в нескольких шагах отсюда, – сказал виконт с улыбкой.

      – Да, правда, кажется, здесь близко живет прелестная Нанона Лартиг?

      – На два выстрела от нашей гостиницы.

      – Хорошо! Это объясняет мне, почему я встретил здесь барона Каноля.

      – Вы знаете его?

      – Кого? Барона? Знаю. Я мог бы даже сказать, что я его друг, если бы он был не старинный дворянин, а я не выслужившийся офицер.

      – Такие офицеры, как вы, Ришон, в настоящем положении дел стоят всяких князей. Вы, впрочем, знаете, что я спас его от палок, а может быть, и от чего-нибудь худшего?

      – Да, он говорил мне об этом, но я невнимательно слушал его, мне так хотелось поскорее повидаться с вами. Вы уверены, что он не узнал вас?

      – Плохо знаешь тех, кого никогда не знал.

      – Да, я должен был употребить другое выражение и сказать: не угадал ли он вас?

      – В самом деле, – отвечал виконт, – он рассматривал меня пристально.

      Ришон улыбнулся.

      – Как не смотреть пристально! – сказал он. – Не всякий день встречаются виконты вашего рода.

      – Барон, кажется мне, превеселый человек, – начал виконт, помолчав несколько секунд.

      – Превеселый и предобрый, очень умный и притом великодушный. Гасконцы, как вы знаете, люди, не знающие середины: они или очень хороши, или очень дурны. Барон принадлежит к числу первых. В любви и на войне он франт и бесстрашный воин, мне очень жаль, что он против нашей партии. Знаете ли… Случай свел вас с ним, так вы должны были бы постараться привлечь его на нашу сторону.

      Яркая краска покрыла бледные щеки виконта и тотчас исчезла.

      – Боже мой, – сказал Ришон с раздумьем, которое часто встречается в людях хорошей организации, – а мы разве серьезные и разумные, мы, решившиеся неосторожными руками зажечь пламенник междоусобной войны? Разве коадъютор – человек серьезный? А он одним словом может усмирить или поднять Париж! Разве герцог де Бофор – человек серьезный? А он имеет такое влияние в Париже, что его прозвали королем! Разве герцогиня де Шеврез – серьезная женщина?