Право Рима. Марк Флавий. Василий Кузьменко

вашу дочь, – спокойно, с достоинством, глядя прямо в глаза ответил Марк.

      – Я рад, что к тебе вернулась память, – улыбнулся Деян, ему сразу понравился этот римлянин, в его чистых глазах не было видно ни одной капли высокомерия и фальши, – что ты намерен делать.

      – Я её пленник, – улыбнулся Марк, показывая на Скору, – и буду делать всё, что она скажет.

      – Ладно, вы тут поговорите, я сейчас приду, – сказала Скора, чмокнула Марка в щёку и пошла к дому.

      – Скора, тебе очень идёт твой новый наряд, – сказал Марк ей в след.

      Она повернулась и показала ему язык, мужчины улыбнулись.

      – Расскажи мне, что с тобой произошло, – попросил Деян, присаживаясь на камень, – ты ведь теперь уже всё вспомнил.

      – Да, почти всё, – ответил Марк, присаживаясь рядом.

      Скора зашла в дом и закружилась. Она ликовала. Марк всё вспомнил и остался с ней, значит, у него никого нет, и он любит только её. Она была счастлива. Ей хотелось петь и плясать, она еле сдерживала себя. Что бы занять себя чем-то, Скора стала готовить ужин для своих самых любимых в мире мужчин. Иногда она выглядывала в дверь отец и Марк о чём-то беседовали, было видно, что они поладили. Скора просто светилась от счастья. Она уже приготовила ужин, а мужчины всё ещё разговаривали. Немного посидев возле стола, она решительно вышла из дома.

      – Я уже всё приготовила, идите ужинать.

      Мужчины молча посмотрели на неё.

      – Дочка, спасибо, но я поеду, – сказал отец, – да и не нужен я вам сейчас, – улыбнулся отец.

      – Тата! – покраснев, воскликнула Скора.

      – Ладно, дочка, мы тут с Марком кое-что придумали, надо всё обсудить со старейшинами, – ответил он ей, а затем, уже обращаясь к Марку, – через неделю жду вас.

      – Хорошо мы приедем, – ответил Марк.

      Отец протяжно свистнул и сразу послышался топот копыт, он запрыгнул на вороного коня:

      – Белую возьми себе Марк, она твоя.

      – Благодарю, – улыбнулся Марк, взяв за поводья подаренную кобылу.

      Деян махнул рукой и, пришпорив вороного, поскакал домой.

      Когда отец скрылся Скора прижалась к Марку:

      – Я очень боялась того, что когда к тебе полностью вернётся память, ты вспомнишь, что у тебя есть семья.

      – Нет у меня никого кроме тебя, – говорил задумчиво Марк, обнимая любимую.

      – Я люблю тебя, – Скора положила ему на грудь свою голову и слушала, как у него в груди бьётся сердце. Оно билось спокойно, уверенно, сильно, теперь Скора знала, что это сердце бьётся только для неё, и она решилась:

      – Марк мне надо тебе что-то сказать, – негромко произнесла она, не отрывая своей головы от его груди.

      – О чём?

      – У нас будет малыш…

      Скора услышала, как после этих слов его сердце начало стучаться сильнее. Марк, как-то уже совсем по другому, более нежно, прижал её к себе, и стал гладить своей щекой её волосы. Теперь их сердца стучали