Право Рима. Марк Флавий. Василий Кузьменко

Скора вся засветилась и убежала в дом.

      – Стрекоза, как же ты быстро повзрослела, – уже вслед мелькнувшей за дверью дочке сказал Деян и сел на приступок.

      Через несколько мгновений из-за двери послышалось:

      – Тата иди обедать, у меня всё готово.

      – Торопится, соскучилась голубка, – вздохнув, промолвил он и пошёл в дом.

      Во время обеда отец рассказал Скоре, что ездил посоветоваться со старейшинами других родов. Он рассказал им всё в целом, не называя имён.

      Случай был сложный, такого никогда не было, но старейшины решили, что в такой ситуации мужчина не является пленником и может уйти в любое время, но для того чтобы женится на девушке из нашего племени должен прожить в нём не менее двух лет. Скора довольно улыбалась, всё шло хорошо.

      – Ладно, дочка поехали уже, а то я вижу, вся извелась, – произнёс Деян, закончив трапезу.

      – Тата подожди меня немножко, я быстро.

      – Давай, давай наряжайся, – угадал он желание своей дочери и вышел во двор.

      Скора вышла в синем сарафане, белой вышивной рубахе, поверх неё лисья накидка, льняные волосы были повязаны, синей лентой. Синие глаза делали её девичью красоту неотразимой

      – Ох и красавица ты у меня, – истинно восхищаясь, воскликнул отец.

      – Поехали тата, – краснея, засмущалась Скора.

      Деян подсадил дочь на лошадь, сам сел на другую и они поехали.

      Марк без труда нашёл пещеру и в ней свою амуницию, так же в его руках оказался свиток. Он вернулся в домик и первым делом развернул его и прочитал:

      Меммия милому сыну, которого ты пожелала

      Всеми дарами почтить и достоинством щедро украсить;

      Даруй поэтому ты словам моим вечную прелесть,

      Сделав тем временем так, чтоб жестокие распри и войны

      И на земле, и в морях повсюду замолкли и стихли.

      Ты ведь одна, только ты можешь радовать мирным покоем

      Смертных людей, ибо всем военным делом жестоким

      Ведает Марс всеоружный, который так часто, сражённый

      Вечною раной любви, на твоё склоняется лоно;

      Снизу глядя на тебя, запрокинувши стройную шею,

      Жадные взоры свои насыщает любовью, богиня,

      И, приоткрывши уста, твоё он впивает дыханье.

      Тут, всеблагая, его, лежащего так, наклонившись

      Телом священным своим, обоими и, отрадные речи

      С уст изливая, проси, достославная, мира для римлян,

      Ибо ни мы продолжать работу не можем спокойно

      В трудные родины дни, ни Меммия отпрыск не смеет

      Этой тяжёлой порой уклониться от общего дела.

      Марк взволнованно стал ходить по домику, он вспомнил этот свиток «О природе вещей» написанный Титом Лукрецием Кар. Он вспомнил себя, как случился обвал и камень, который ударил ему в голову. Марк понял, его предали, бросили, бросили своего центуриона, ради нескольких слитков золота. Скора спасла его и выходила. Он оделся в свою военную амуницию