На заре самурайской вольницы. Александр Альшевский

того же Нобуёри, старательно поощрявшего купцов продавать все необходимое Ёситомо, на которого очень рассчитывал в дальнейшем.

      Третьего февраля 1158 г. в возрасте двенадцати лет назначается на свою первую придворную должность Ёритомо, законный наследник Ёситомо. Во время проведенной накануне церемонии инициации шапку на голову Ёритомо торжественно одел Нобуёри. Мало того. Не ограничившись ролью «крестного отца», он решает даровать «крестнику» иероглиф из своего имени. На листе бумаги в нижней его части Нобуёри рисует као (своеобразную стилизованную печать), в середине листа – красиво выводит кистью иероглиф «ёри», а в верхней части тщательно пишет – для Ёритомо, и вручает тому этот лист. Таким образом, взрослое имя наследника Ёситомо образовалось из двух иероглифов: «ёри» – от Нобуёри и «томо» – от Ёситомо.

      Синдзэй, в отличие от многих, знал, что союз Нобуёри с Ёситомо носил неслучайный характер и не являлся плодом оскорбленного самолюбия. Первый еще до смуты Хогэн начал приручать второго и делал это с присущими ему талантом и элегантностью. Синдзэй настороженно, но в целом спокойно следил за дружбой аристократа и воина. Таким путем один хочет выбиться в люди, а другой упрочить свой авторитет. И всего лишь! Проходит время, и Синдзэю сообщают, что его сына Тосинори переводят из секретариата императора на повышение. В ином случае он от души порадовался бы этому, но не сейчас: его лишали информации обо всем, что происходило в окружении Нидзё.

      Синдзэй давно обратил внимание на подозрительную возню приближенных императора. Правда, поначалу он думал, что Цунэмунэ и Корэката затевают что-то против него. Это было вполне предсказуемым. Кто любил Синдзэя? Кто не завидовал его детям? Но что ни могли предпринять? По большему счету – ничего. Посуетятся, посекретничают, да и успокоятся. В столице всегда кто-то что-то замышляет. Когда же в компании этих высокопоставленных бездельников очутился Нобуёри, еще один искатель власти, Синдзэй насторожился. Когда же в свои дела Нобуёри стал впутывать искренне преданного ему Ёситомо, Синдзэй сильно занервничал. Не слишком ли много силенок стягивается против смиренного монаха? Не целят ли они в дичь покрупнее? А что? Под покровительством Нидзё можно оттеснить в сторону не только Синдзэя, но и, страшно подумать, самого экс-императора Госиракаву, и без помех приступать к личному императорскому правлению, к которому стремился и не скрывал этого Нидзё. А как могут обойтись с экс-императором, помнили все. Пример несчастного Сутоку никто не забыл.

      Но как предупредить Госиракаву? Без доказательств просить об аудиенции нет смысла. Экс-император способен подумать, что заговор затевает сам Синдзэй, пытаясь завуалировать его подготовку всякими небылицами. Так дойдет и до открытого разрыва с сыном, а этого Госиракава никогда не допустит. Скорее он зашлет доносителя в какую-нибудь глушь, чем