На заре самурайской вольницы. Александр Альшевский

мир грех невыполненного обещания. Главное сейчас – попасть во внутренние покои. Сутоку прекрасно осознавал, что эта встреча крайне нежелательна для его противников, которые сделают все, чтобы она не состоялась. «Но кто осмелится воспротивиться прощанию в этом мире отца со старшим сыном?», успокаивал сам себя экс-император.

      Он уже довольно долго сидел в карете, но ворота не открывались. Взаимные оскорбления и упреки, которыми осыпали друг друга слуги экс-императора и самураи охраны дворца, грозили перерости в нешуточную драку. «А если подпишет», ухмыльнулся словно в забытье Сутоку. «Ведь недаром же говорят, что приказ государя подобен поту – однажды пролившись, вспять не течет. Я и не позволю тогда этого». Тут доносившиеся от ворот дворца крики вернули экс-императора к реальности. «Как все это некстати», пробурчал он, вылез из кареты и направился к воротам. «Ты знаешь, кто перед тобой?», спросил он начальника охраны. «Да, государь», почтительно ответил тот, склонив голову. «Так почему же ты», тут Сутоку глубоко вздохнул, сдерживая распирающее его возмущение, «не открываешь ворота? Или тебе неведомо, что я могу въезжать в карете куда мне угодно?». «Все встречи с императором-иноком запрещены ввиду его крайне плохого самочувствия. Сейчас рядом с ним только монахи», не поднимая головы, пробормотал самурай. «Кто же, интересно, может запретить мне, экс-императору Сутоку, встретиться с умирающим отцом? Не ты ли, смерд?», воскликнул в гневе Сутоку. «Я лишь исполняю приказ императора Госиракавы!», с вызовом ответил самурай, и глаза его недобро заблестели. Сутоку не мог знать, что Тоба настрого приказал одному из приближенных, Фудзивара Корэкате, не допускать к нему экс-императора и тем более не показывать ему свое бездыханное тело.

      Взбешенный Сутоку сделал шаг в сторону самурая, рассчитывая, что этот мужлан с востока не посмеет остановить самого экс-императора, однако тот не шевельнулся, показывая своим видом, что выполнит приказ без малейших колебаний. Гнев Сутоку сменился растерянностью: он просто не знал, что нужно делать в подобных случаях. А вот слуги его знали! Видя, что их господину на глазах у всех наносится оскорбление, они, долго не раздумывая, набросились на самураев охраны. Оружия у них не было, самураи же не решились обнажить мечи против экс-императора. В ход пошли палки и кулаки. Досталось всем, даже Сутоку. В карете, без шапки и в порванном носи, он разрыдался от бессилия.

      Подъезжая к дому, экс-император успокоился и пришел в себя. К нему вернулась способность трезво размышлять. «Младшего брата только силой можно заставить уступить престол», твердо решил экс-император. Увидев ожидавшего его Ёринагу, Сутоку словно прорвало: «Боги тому свидетели, Ёринага. Я лишь хотел попрощаться с умирающим отцом, а из меня сделали посмешище. И кто? Деревенщина, возомнившая себя воином. Это оскорбление можно смыть только кровью. Кровью тех, кто подговорил моего младшего братца на этот низкий поступок.