Солдаты Апшеронского полка: Матис. Перс. Математик. Анархисты (сборник). Александр Иличевский

вши у нас были? Если бы природа нас приняла, она бы вшей всех выместила сама, они противны ей. А город – он клоака, в нем паразитство живет само собой. Здесь человек человека сосет. Город сосет землю. В нем нечем облагородиться или просветлиться, неоткуда выше ступить, понимаешь? Здесь мир в нутро не проникает… А ты видел когда-нибудь море?.. – спрашивал Королев и брал паузу, чтобы продохнуть, прожить снова слова, которые должны были у него сейчас выйти.

      В ответ Вадя задумался:

      – А я не вшивый. Я в позапрошлом году последнюю гниду лаком свел. Надьке тоже надо лак купить. Лаком для волос гнид ихних душат, – объяснял Вадя Королеву, который и так знал, что личинок вшей нужно обезвоздушить обильным слоем лака, а потом смыть.

      Королев закивал и стал соображать, что надо помыться, срочно.

      Тем временем Вадя озадачился. Он не вполне понял, к чему ведет Королев, и размышлял, что ему рассказать в ответ. Он тоже хотел рассказать ему чего-нибудь существенного, не просто баек каких-нибудь. Уловив мотив протеста против города, он стал рассказывать про бунт.

      Король слушал весь вечер, вникал. Тогда-то он и сказал Ваде:

      – А я тебе скажу, что бунт внешний ничего не даст. Бунт должен быть внутренним, чтобы мозг засветился. Потому что только тогда у нас появится шанс стать собственными детьми, когда мы решимся стать иными.

      ХСIII

      Вадя не сразу дал Королеву себя уговорить. На Кавказ идти отказался наотрез:

      – Был я там уже, хорошо похавал, до сих пор утираюсь. На Кавказ от несчастья к несчастью ходят. Не пойду. В Крым, пожалуй, ходу есть.

      Прежде чем выйти из города, они довольно еще побродяжили по Москве.

      Перво-наперво сходили помыться. Купили два флакона лака, залили себе в бороды и волосы, Наде построили страшный колтун на голове. Вадя подумал и зачем-то заботливо накрутил ей башенку-спираль. И так – страшные, косматые – пошли они в Петровско-Разумовскую ночлежку мыться. Вадя Королеву был ниже плеча, так что троица выглядела живописно.

      В ночлежке помылись, погужевали три дня на кроватях, застеленных колючими солдатскими одеялами.

      Вадя сутки напролет играл в шашки со знакомым корешом – молодым парнем с оплывшим улыбчивым лицом. Когда он двигал шашки, тонкие его белые руки, покрытые цыпками, вытекали из-под рукавов.

      Королев всё время дремал. С закрытыми глазами он слушал, как шаркают, как стучат шашки, как крякает парень, проигрывая Ваде.

      Надя возилась сама, потом подладилась к Королеву. Снова спрашивала про бисер, горевала.

      Королев стал заговаривать с ней. Заметил, что она что-то пишет на коленке, расспросил. Оказалось, она в столбик складывает.

      Тогда он дал ей задачу на дроби, показал, как вычисляется остаток, объяснил бесконечные дроби.

      Надя слушала молча.

      Напоследок он написал ей несколько задачек.

      Она принялась за них.

      Королев всё ждал, когда она покажет решение.

      Наконец сам попросил.

      Надя и не выдала, что слышала его, – только тихонько