Солдаты Апшеронского полка: Матис. Перс. Математик. Анархисты (сборник). Александр Иличевский

занята двумя стариками, каждый день громко спорившими о том, придет к ним сегодня сын или не придет. Иногда они взрывчато ссорились. После затишья в их комнате, грохоча, катались пустые бутылки.

      Мать разбил инсульт, она отлежала полгода и померла.

      Перед смертью мать всполошилась. Звала к себе сестру (Надя, ревя, бежала нараспашку по первому снегу, привела), медленно целовала ей руки, просила не оставить дочку.

      Сестра охала, плакала и скоро ушла. Мать высушила слезы и два дня давала дочери наказы.

      – Не опускайся! Процесс необратим.

      – Считай! Счет – это важно. Помнишь, я тебе читала про Пифагора? Он тоже всё время считал.

      – Следи за газом. Уходя – проверяй. Не держи керосин в комнате.

      Мать умирала долго. Волнами. Скулила. Сбрасывала одеяло. Надя ничего не понимала. Она поднимала, укрывала. Снова поднимала. Большое дряблое тело матери сводила судорога. Надя снова поднимала одеяло.

      Когда затихла, губы вытянулись и стали оплывать.

      С неподвижных глаз текли слезы.

      Надя никогда не целовала мать.

      XXII

      На Пресне у них было несколько регулярных занятостей. Одна из них состояла в том, что они присматривали за самоделковым мемориалом, посвященным погибшим в дни Октябрьского восстания.

      Однажды весной, на родительскую субботу, с раннего утра они околачивались на Ваганьковском. Вадя время от времени бегал через дорогу на Армянское кладбище, надеясь еще там подгадать какую-нибудь бросовую службу. К полдню Надя нарвала березовых веток и с таким веничком стала украдкой подходить к могилам, на которые никто не пришел. Она обметала их от прошлогодней листвы, вырывала сухой бурьян и, стыдливо морщась, что-то шепча, с изобильно украшенных могил перекладывала конфеты, печенье, яички, искусственные цветы.

      И тут приметила ее тетка, смотрительница.

      – И-и-и, что ж ты, окаянная, делаешь-то, а? – Тетка набросилась на нее через оградку.

      Надя с испугу всполошилась и стала кланяться в пояс.

      Тетка недавно стала работать здесь смотрительницей и крик подняла для того, чтобы услышали сторожа, чтобы поняли ее усердие.

      Но, когда она уже нешуточно увлеклась, Надя обернулась и закричала на нее:

      – Сахла, тетя! Не надо, сахла! – Нервничая, Надя вставляла слова из азербайджанского.

      Тогда пришел один из сторожей, здоровый парень в военном камуфляже, подозвал перепуганную Надю, сходил вместе с ней за Вадей, дал ему клещи, лопату, моток стальной проволоки и привел их к Белому дому.

      У правого крыла, в парке, напротив подъездов, у которых больше всего погибло от снайперов людей, были установлены щиты с красными вымпелами, усеянными фотографиями, с кратким описанием, как и где погиб, неказистые оградки – то вокруг крашеного железного креста, то вокруг деревянного резного, с коньком. Стояли пыльные венки, стенды с описанием октябрьских событий, памятными фотографиями, списками и биографиями погибших. Всё вместе напоминало небольшое сельское кладбище.

      Вадя вскапывал клумбы,