Притворись, что мы вместе. Дарья Сумарокова

дочь. Так что по поводу дежурств, наконец? Имеются ли свежие идеи?

      – Мам, я прямо сейчас все бросить не могу: я уже в график вписана на два месяца вперед. И потом, это и мне надо, иначе опыта не набраться.

      – По-моему, с вашего отделения никто больше из врачей не дежурит, только ты.

      – Кто информацию слил? Никак Асрян?

      – Между прочим, это твоя единственная подруга и, что самое важное, – гораздо более трезвый человек, чем ты.

      – Что правда, то правда… Мам, ну я сейчас вообще не в кондиции в прения вступать. Давай потом.

      – Все же ты уже имеешь опыт, пусть и небольшой. Два сертификата. Могла бы попробовать в частную клинику устроиться. Для матери и замужней женщины это гораздо больше подходит, чем ваша ужасная организация.

      – Хорошо, мам, я поищу, поищу. Что в саду?

      На этой теме тон ее голоса резко менялся с укорительного на восторженный.

      – Ой, пришла за ней – едва смогла утащить домой! Вся в подружках, делах, интригах… Прямо черт в юбке! Кстати, сегодня уже полгруппы не пришло: опять какой-то вирус, так что готовься.

      – А что готовиться? Больняк все равно не взять: в приемнике меняться уже совсем не с кем. Все ушли на фронт, как говорится, – кто в запое, кто уволился, кто в декрете.

      – Ну, значит, как обычно, я на посту.

      – Как обычно, как обычно…

      Она вырулила из кухни уже без передника и поварешки. Мы с Катькой валялись в прихожей прямо на паласе: Катьке просто так нравилось, а мне было не встать.

      – Лена, я домой собираюсь уже… Тебе еще как-нибудь помочь?

      – Нет, спасибо. Ты и так выручаешь.

      Мама начала одеваться. После правого сапога возникла пауза.

      – Лен, не хотела тебя расстраивать… Сегодня я тут опять ночевала. Не дождалась. А он трубку не брал.

      – Снова пьяный приперся? Во сколько?

      – Не знаю. Я на часы не смотрела. Мы уже спали с Катей. Я ее в гостиную вместе с собой забрала. Не шумел, слава богу. Зашел и тут же завалился. Утром еле на работу встал. Лен, ты не отчаивайся пока, попробуй все-таки с ним еще поговорить. Или с родителями. Ну что же он так: молодой, умный, с образованием, а жизнь тратит на что – непонятно.

      – Мам, уже много раз говорено и с ним, и со свекровью – телега не двигается. Господи, даже не позвонил, гаденыш, и ты тоже не позвонила.

      – Так что тебя дергать? Нет смысла, ничего бы не изменилось.

      – Ладно. Спасибо тебе. Буду справляться как-то.

      – Когда дежуришь?

      – В субботу.

      – Понятно. Если что, буду готова. Я пошла.

      – Пока.

      Я кое-как поднялась с пола. Катька теперь висела у меня на спине и не собиралась слезать. Вместе со своей ношей я закрыла дверной замок и двинулась на кухню.

      Черт, интересно, что же нас сегодня вечером ждет?

      Мысль резко испортила приятное расслабление. Включилось вошедшее за последние годы в привычку тревожное мозгокопание. Я припала к окну и