Мир без конца. Кен Фоллетт

Гвенды начало доходить, что все всерьез. Мужчины действительно решили поменяться. Ледяная игла ужаса вонзилась ей в сердце, когда она представила возможные последствия.

      – Ну хватит шутить, – громко вмешалась Керис. – Немедленно отпустите ее.

      Сим не испугался командирского окрика.

      – А ты кто такая, чтобы тут приказывать?

      – Мой отец – олдермен приходской гильдии.

      – Но ты-то нет, – хмыкнул Коробейник. – А если бы и была, у тебя нет власти ни надо мной, ни над моим другом Джоби.

      – Вы не можете обменять девушку на корову!

      – Почему это? Корова моя, дочь его.

      Перебранка привлекла внимание прохожих, люди останавливались и таращились на девушку, связанную веревкой. Кто-то спросил:

      – Что случилось?

      – Он меняет дочь на корову.

      Гвенда заметила, что отец испугался. Хотел все обстряпать по-тихому, но не хватило ума предвидеть реакцию людей. Девушка поняла: прохожие – ее единственная надежда. Керис помахала монаху, который выходил из ворот аббатства.

      – Пожалуйста, подойди сюда, рассуди спор. – Суконщица торжествующе посмотрела на Сима. – Аббатство имеет право выносить решение о законности всех сделок, заключающихся на шерстяной ярмарке. Брат Годвин – ризничий. Полагаю, вы признаете его авторитет.

      Монах подошел ближе:

      – Здравствуй, сестренка Керис. В чем дело?

      – Сестренка, вот как, – недовольно проворчал Сим.

      Ризничий холодно посмотрел на него.

      – О чем бы вы тут ни спорили, я попытаюсь судить справедливо, как служитель Церкви. Надеюсь, вы можете мне довериться.

      – Счастлив слышать это, сэр, – подобострастно выгнулся торговец.

      Джоби тоже заюлил:

      – Я вас знаю, брат. Мой сын Филемон вам очень предан. Вы так добры к нему.

      – Хорошо, и довольно об этом. Что здесь происходит?

      – Джоби хочет обменять Гвенду на корову, – объяснила Керис. – Скажи ему, что так нельзя.

      – Это моя дочь, сэр, ей восемнадцать лет, она девица – значит, я могу с ней поступать как хочу, – захныкал Джоби.

      – И все-таки это позорное дело – продавать детей, – покачал головой ризничий.

      Джоби решил бить на жалость:

      – Ни за что не сделал бы этого, сэр, но только у меня еще трое дома, а я безземельный батрак, мне нечем кормить детей зимой без коровы, а прежняя подохла.

      Зеваки одобрительно загалдели. Они-то прекрасно знали всё и про зимнюю нужду, и про крайности, на которые может пойти человек, дабы прокормить семью. Гвенда ослабла от отчаяния. Коробейник заметил:

      – Вы можете назвать это позором, брат Годвин, но не грехом.

      Сим говорил так, будто знал ответ, и Гвенда поняла, что он произносит эти слова не впервые. С явной неохотой монах признал:

      – В Библии есть указание, как следует продавать дочерей в рабство. Книга Исхода, глава двадцать первая.

      – Ну вот! – воскликнул Джоби. – Вполне по-христиански.

      Керис была вне себя.

      – Книга Исхода! – вырвалось у нее.

      – Мы не дети Израиля, – вмешалась невысокая