Мир без конца. Кен Фоллетт

У строителей имелся особый способ переноски тяжелых громоздких вещей. Параллельно клали на землю два прочных шеста, а на них перпендикулярно по центру – доски, на которые затаскивали груз, затем люди вставали между шестами с обоих концов и поднимали. Это называлось растяжкой; так же носили больных в госпиталь. Но даже на растяжке дверь оказалась очень тяжелой. Мерфин, правда, был привычен к тяжестям. Мастер никогда не давал ему поблажек из-за хрупкости телосложения, и в результате подмастерье стал удивительно сильным.

      Вдвоем с помощником занесли дверь в дом Элфрика. На кухне сидела Гризельда, сегодня еще более аппетитная – грудь даже вроде стала больше. Мерфин терпеть не мог ссориться с людьми и попытался быть приветливым.

      – Хочешь посмотреть мою дверь? – спросил он, проходя мимо.

      – Чего мне на нее смотреть?

      – Она резная. Это притча о мудрых и юродивых девах.

      Дочь хозяина невесело усмехнулась:

      – Только не надо мне про дев.

      Пронесли дверь во двор.

      Мерфин не понимал женщин. После того случая Гризельда была холодна с ним. Если она так к нему относится, то зачем это сделала? Девушка ясно давала понять, что больше не хочет. Сказал бы он этой пышке, что разделяет ее чувства – молодого человека в самом деле воротило при воспоминании, – но это оскорбление, и он вообще ничего не говорил.

      Поставили растяжку на землю, и помощник Мерфина ушел. Крепкий Элфрик, наклонившись над кучей дерева, считал рейки, постукивая по каждой квадратным бруском в пару футов длиной и высунув язык, что делал всегда, когда приходилось шевелить мозгами. Мастер сердито посмотрел на ученика, и тот, не говоря ни слова, просто развернул дверь и гордо прислонил ее к груде камней. Следуя традиции и образцу, он вместе с тем сделал нечто свое, что приводило людей в восторг. Резчик с нетерпением ждал, когда дверь навесят в собор.

      – Сорок семь, – буркнул Элфрик и повернулся к Мерфину.

      – Я закончил дверь, – небрежно сказал тот. – Как вам?

      Хозяин бросил взгляд на работу. Ноздри его большого носа удивленно раздулись. Затем он без предупреждения ударил Мерфина по лицу бруском, которым отсчитывал рейки. Это был приличный кусок дерева, и удар вышел сильным. От неожиданной боли юноша вскрикнул, оступился и упал.

      – Кусок дерьма! – завопил мастер. – Ты обесчестил мою дочь!

      Подмастерье хотел возразить, но рот его оказался полон крови.

      – Как ты посмел! – рычал хозяин.

      Как по сигналу из дома вышла Алиса.

      – Змея! – завопила она. – Пробрался в наш дом и позоришь юную девушку!

      Делают вид, что так вышло случайно, однако все спланировали, понял Мерфин. Выплюнул кровь и усмехнулся:

      – Обесчестил? Она не была девушкой!

      Элфрик вновь замахнулся. Фитцджеральд откатился, но полено больно пришлось по плечу. Алиса не унималась:

      – Как ты мог поступить так с Керис? Моя бедная сестренка! Если она об этом узнает! Это разобьет ей сердце.

      – А ты, конечно, поспешишь ей сообщить, сволочь.

      – Но ты не сможешь тайно жениться на Гризельде, – удивилась Алиса.

      – Жениться?