Мир без конца. Кен Фоллетт

брат, подумал Ральф. Бросая сердитые взгляды на обидчика, они помогли Вулфрику встать на ноги.

      – Сквайр ударил первым, – заговорил толстый Перкин с хитрым лицом.

      – Но этот виллан толкнул меня! – вскипел Ральф.

      – Сквайр оскорбил его невесту.

      – Мало ли что сказал сквайр, – рассудил констебль. – Вулфрику следовало подумать, прежде чем поднимать руку на слугу графа Роланда. Боюсь, граф потребует сурового наказания.

      – Разве издали новый ордонанс, констебль Джон, в котором говорится, что людям в ливреях закон не писан? – еле слышно спросил Вулфрик.

      Люди одобрительно загудели. Молодые сквайры вели себя вызывающе и часто избегали наказания, поскольку носили ливреи какого-нибудь барона, что глубоко оскорбляло законопослушных торговцев и крестьян.

      – Я невестка графа и все видела, – вмешалась леди Филиппа. Она говорила негромко, мелодично, но уверенно, как человек, облеченный властью. – Мне грустно об этом говорить, но вина за случившееся лежит исключительно на Ральфе. Сквайр недопустимо повел себя по отношению к девушке.

      – Благодарю вас, миледи, – почтительно отозвался Джон Констебль. Обращаясь уже только к ней, он понизил голос: – Но думаю, графу не понравится, если крестьянский сын избегнет наказания.

      Филиппа задумчиво кивнула.

      – Нечего размусоливать. Посадите парня в колодки на двадцать четыре часа. В его возрасте это не повредит, но все будут знать, что справедливость восторжествовала. Граф останется доволен, ручаюсь вам.

      Джон медлил. Ральф видел, что ему не нравится получать приказы от кого-либо, кроме хозяина – аббата Кингсбриджа. Однако решение Филиппы, несомненно, удовлетворит все стороны. Победитель, конечно, предпочел бы, чтобы Вулфрика высекли, но начинал смутно подозревать, что повел себя совсем не по-геройски и, потребуй он более сурового наказания, пожалуй, выйдет еще хуже. Наконец Джон произнес:

      – Прекрасно, леди Филиппа, если вы берете на себя эту ответственность.

      – Беру.

      – Хорошо.

      Констебль взял Вулфрика за руку и увел. Тот уже пришел в себя и шагал твердо. За ним двинулись родные. Наверное, пока наказанный будет сидеть в колодках, они принесут ему воды и еды и будут отгонять всех, кому захочется забросать его камнями и грязью. Мерфин спросил:

      – Ты как?

      Лицо брата вспухло, как воспаленный мочевой пузырь. Он гундосил, перед глазами плыло, все болело.

      – Нормально. Лучше не бывает.

      – Хорошо бы монах посмотрел твой нос.

      – Нет. – Ральф не боялся драк, но терпеть не мог врачебные процедуры: всякие там кровопускания, банки, вскрытия нарывов. – Мне нужна только бутылка крепкого вина. Отведи меня в ближайшую таверну.

      – Ладно, – буркнул Мерфин, но не двинулся, а искоса посмотрел на брата.

      – Что с тобой? – спросил тот.

      – Ты правда не меняешься.

      Драчун пожал плечами:

      – А разве кто-нибудь меняется?

      9

      Книга Тимофея привела Годвина