Серебряная книга романов о любви для девочек. Анна Воронова

слова. В пылу погони Коровин запрыгал по партам и опрокинул два стола и три стула. Тут прозвенел звонок, пришла учительница и стала возмущаться всем их безобразием. Ни на кого это, конечно, не подействовало, хотя парты подняли, расселись. Через пять минут Женьке и Изольде стало скучно, и они начали проситься выйти из класса. Учительница отпустила только Изу, и та вышла, напоказ держа в руке пачку сигарет. «Обезьяна!» – крикнул ей вслед с места Коровин. Анна Павловна, разумеется, сделала ему замечание, но тот возразил: «Изольда первая!» Класс зашумел. В довершение всего Женька Жигулина («Ох, – подумала Люба, – и почему она не родилась парнем?») подняла руку и спросила:

      – Анна Павловна, а вы это… давно с этим… с которым вчера в парке были… гуляете?

      Биологичка разозлилась, покраснела, пошла и привела завуча. Тут уж, конечно же, всем влетело.

      После всех этих событий у Любы и Оли еще остались силы, чтоб пойти в библиотеку. Им задали по литературе прочитать две повести.

      – Нам, пожалуйста, Карамзина, – сказала Люба. – Две книги.

      Библиотекарша исчезла на минуту в своем книжном лабиринте и вернулась с маленьким и странным на вид томом.

      – Девочки, вы поздно пришли, – сказала она. – Карамзина всего уже разобрали. Есть только вот эта книжка. Ей больше ста лет, она очень ценная. Но, думаю, тебе, Оля, ее доверить можно. Читайте. Только здесь. Домой ее уносить нельзя, это раритет.

      Девочки сели за стол.

      Книга была в красном кожаном переплете, с остатками золотой краски кое-где и тонкой шелковой закладочкой, когда-то кем-то оставленной на странице 128. «Н. М. Карамзинъ. Сочиненiя» – значилось на обложке.

      – Вот это да, Оль! Представляешь, какая она старая? Твоей бабушки еще не было, а ее, наверное, уже кто-то читал!

      – Ладно тебе. Ищи, где там «Бедная Лиза». Мне сегодня еще геометрию доделывать надо.

      Но Любе страшно хотелось сперва рассмотреть книгу. Такие гладкие, таинственные, пожелтевшие страницы… Даже запах необычный! На титульном листе было написано: «Товарищество Печатня С.П. Яковлева. Москва. 1906 г.»

      – Смотри, смотри! – шептала Люба.

      «А ведь в этом году Еле, вероятно, было столько же лет, как и мне сейчас!» – подумалось вдруг.

      – Ну, давай читать! – недовольным голосом проговорила Оля. – Нам читать задали, а не год издания рассматривать.

      Любу почему-то покоробило от этих слов.

      – Оля, ну разве не здорово рассматривать такую старую вещь?!

      Михеева, как всегда, смутилась, но потом ответила:

      – Старые вещи по истории проходят. А у нас литература завтра.

      От таких слов рот Багрянцевой раскрылся сам собой. Пока оттуда ничего не вылетело, Оля вставила:

      – Нужно делать то, что задают. А не глупостями заниматься. Вот.

      Тут уж Люба не смогла скрыть возмущения:

      – Глупостями?! Мы же прикасаемся к живому прошлому! Ты ведь сама, Оля, недавно говорила у доски про то, зачем нужно изучать историю!

      –