Ненависть и месть. Сергей Зверев

с неизменными фотоаппаратами и видеокамерами.

      «Как быстро изменилась Варшава, – думал Кононов. – Когда я приехал сюда в первый раз, кажется, в девяностом, это был обычный серый город в обычной серой соцстране. Как там говорили раньше? Курица – не птица, Польша не заграница. Нет, конечно, кое-что отличало Варшаву от Москвы. Европа все-таки. Но теперь…»

      Варшава на самом деле сильно изменилась.

      Бурно шло новое строительство, реконструировались старые здания, открывались обменные пункты, нотариальные конторы, банки, финансовые компании, автосалоны, ночные клубы, казино, дискотеки, огромные, сверкающие стеклом и никелем супермаркеты. На улицах появлялось все больше и больше иностранцев, проявлявших живой интерес именно к польской столице.

      Шоковая терапия принесла быстрые плоды. Небольшой бар, в котором сидел Александр Кононов, был явственным тому подтверждением. Двое ближайших к Кононову посетителей встали из-за стойки и, расплатившись, вышли на улицу. Их места заняли длинноногие девчонки в коротких юбках с почти одинаковыми смазливыми личиками в полной боевой раскраске.

      Коверкая польские слова, одна из них заказала бармену кофе с коньяком. В ожидании заказа она зазывно посмотрела на Кононова, хлопая длинными, густо накрашенными ресницами.

      Кононов мгновенно просчитал девиц.

      – Ну что, Наташа, как дела? – спросил он, одарив соседку ослепительной белозубой улыбкой.

      – Вы из Союза? – удивилась она. – Никогда бы не подумала. А как узнали, что мы русские?

      Вспомнив фразу из спектакля знаменитого кукольного театра Сергея Образцова, Кононов ответил:

      – Соотечественника за границей узнаешь по выговору.

      – Да? Но вообще-то я не Наташа.

      – Как же тебя зовут?

      – Лада.

      – А подругу?

      – Анжелика, – игриво тряхнув белокурыми волосами, сказала девушка. – Мы из Горького, он теперь, кажется, Нижним Новгородом называется.

      – Давно здесь?

      – Третий год.

      Бармен принес девчонкам кофе и коньяк. С любопытством поглядывая на Кононова, они стали пробовать напитки.

      – Я вижу, вам здесь неплохо.

      – Не жалуемся.

      – Сколько берете за час?

      – А что, хотите развлечься?

      – Неплохо бы.

      – Мы с соотечественниками обычно не работаем… У нас, знаете ли, народ бедный и торопливый. Приедут на стадионную барахолку, затарятся, рысцой по магазинам – и с сумками назад в автобусы.

      – Я не из их числа, – еще шире улыбнулся Кононов и демонстративно отвернул полу пиджака, где красовалось имя всемирно известного итальянского кутюрье.

      – Сто марок в час каждой, – деловито сказала Анжелика.

      – Двести баксов за два часа обеим. Номер в гостинице за мной.

* * *

      …Анжелика встала с постели, потянулась, демонстрируя великолепную грудь.

      – Ты просто какой-то самец. Я думала, у меня кости таза разойдутся. Долбил и долбил, долбил и долбил.

      – Я