Ненависть и месть. Сергей Зверев

ортная магнитола.

      В душе моей пожар,

      Не знаю, что и делать…

      Увидев за поворотом настоящий пожар, водитель тут же выключил музыку и сбросил газ. «Черт! – подумал он. – Никак рвануло?..»

      Выехав из-за поворота, он тут же зажмурил глаза от нестерпимо яркого огня и машинально надавил на педаль тормоза.

      Полыхало несколько резервуаров для хранения бензина. От огромной температуры края емкостей оплавились, горящий бензин вытек на асфальтированную площадку, гудроно-бензиновая смесь, постреливая в разные стороны искрами, медленно приближалась к маленькому кирпичному строению в дальнем углу заправки.

      Водитель «Жигулей» вышел из машины и, прикрывая глаза одной рукой, пошарил другой в кармане брюк. Вытащил мятую сигарету, закурил.

      – Ну и дела… – покачал головой.

      Ни на бензоколонке, ни рядом с ней машин не было.

      «Это ж хорошо, что ночью… А если б днем?..»

      Постепенно глаза привыкли к пламени, и, прищуриваясь, водитель опустил руку.

      – Это что такое?

      В нескольких шагах от диспетчерской автозаправки, к которой уже подползала огненная лужа, он заметил неподвижно распростертое тело. Больше того, ему почудилось даже, что в зарешеченном окне мелькнул какой-то неясный силуэт.

      Протирая глаза, водитель шагнул вперед.

      Он не ошибся.

      Сквозь окно можно было явственно различить искаженное от ужаса женское лицо.

      Секунду поразмыслив, водитель выплюнул дымящийся окурок и бросился к диспетчерской. От жара полыхающего рядом бензина стекло в окошке строения лопнуло, и послышался отчаянный женский крик:

      – Помогите!.. Спасите!.. Горю!..

      Чтобы сократить путь, мужчина бежал по краю асфальтированной площадки, и подошвы его ботинок прилипали к плавившемуся гудрону.

      В сравнении с плавящим мозги жаром воздух финской сауны мог показаться легкой прохладой.

      Закрывая лицо руками, он добежал до диспетчерской и остановился перед стальной дверью. Ему стало понятно, почему женщина звала на помощь.

      Чем ближе подбирался огонь, тем сильнее она заходилась в крике:

      – Спасите, люди добрые! Ой, выпустите меня!..

      Дверь, на которой ясно отпечаталось несколько вмятин, была заперта – петли были крепко закручены толстой стальной проволокой.

      – Закрыли, сволочи!.. Володю убили… И меня тоже хотели… Спасите!

      Неизвестные преступники, заперев диспетчера, подперли дверь снаружи ломом, снятым с пожарного щита. Если бы не случайно оказавшийся в столь поздний час на дороге автомобилист, спустя несколько минут женщина сгорела бы заживо.

      Отшвырнув лом в сторону, мужчина раскрутил раскалившуюся проволоку и распахнул дверь.

      В объятия ему тут же бросилась растрепанная, залитая слезами женщина, которая уже не кричала, а хрипло выла. Пальцы ее рук были разодраны в кровь.

      – Все, все!.. – крикнул спаситель. – Беги туда…

      Он махнул рукой в сторону от бензоколонки. Подтолкнув женщину в спину, водитель «Жигулей» бросился к залитому кровью телу в камуфляже. Схватив его за ноги, мужчина потащил труп подальше от огня.

      – Ой, Боже, Боже… – сидя на траве, причитала спасшаяся женщина. – Что же это творится? Что же будет? У него ж двое детей осталось…

      – Охранник, что ли? – спросил водитель «Жигулей», опускаясь на колени рядом с окровавленным трупом.

      – Ой, что будет?..

      – Да кончай ты выть! Охранник, спрашиваю?

      Женщина внезапно осеклась, потом недоуменно захлопала глазами и наконец кивнула.

      – Ага. Володя. Второй раз дежурил.

      Грудь молодого парня в камуфляжной униформе была разворочена несколькими выстрелами в упор.

      – Да, ему уже ничем не поможешь.

      Вздохнув, водитель «Жигулей» встал с колен, отошел в сторону и, присев на траву, закурил.

      – Кто же это его?

      Несколько раз всхлипнув, женщина снова разрыдалась и сквозь слезы проговорила:

      – Бандиты…

      …– А я ему говорю – на хрена ты эти говнодавы берешь, у нас же лодка с собой. Нет, говорит, люблю с берега ловить. Я ему – ты бы еще полный химкомплект прихватил. И что ты думал? Он вытаскивает из рюкзака и тычет мне в нос полный химкомплект.

      – Володя, а что это – полный химкомплект?

      – Это, Марья Александровна, костюм такой резиновый, вернее, прорезиненный. В общем, неважно… В армии его применяют на учениях, когда условный противник использует химическое оружие.

      – Батюшки, – перекрестилась диспетчерша, немолодая женщина, сидевшая на стуле у зарешеченного окошка, через которое к ней обычно обращались клиенты.

      Сейчас с той стороны, облокотившись на небольшой прилавочек, стоял Володя Муртазин, молодой высокий парень, охранник этой недавно открывшейся