Ненависть и месть. Сергей Зверев

в комнату. Все та же знакомая обстановка: диван, кресло, журнальный столик, книжный шкаф и все прочее. Панфилов вдруг сообразил, что сделал это не просто так, не по привычке. Он искал следы, которые мог бы оставить другой мужчина.

      «Господи, идиотство, я же сам предупредил ее, что приеду. Что я надеюсь здесь увидеть? Чью-то мятую рубашку? Или носки за диваном? Панфилов, ты стал мнительным».

      Она, конечно, поймет, по какой причине он задержался. Если… если не придумать подходящего объяснения.

      – А где Андрей? – спросил Константин, заходя на кухню и усаживаясь за стол.

      – Он остался там, у подруги.

      – На даче?

      – Это не дача, а большой загородный дом.

      – И что он там делает один?

      – Во-первых, он не один. Там есть дети, есть хорошая спортивная площадка, пруд. Рядом – хороший сосновый бор.

      – Ты не боишься за него?

      – Он вполне самостоятельный ребенок и знает, что можно, а чего нельзя. Во-вторых, ребенку нужен свежий воздух, не век же ему дышать ароматами с нашей птицефабрики.

      – У меня тоже есть дом, – сказал, закуривая, Константин. – Правда, там еще не везде закончена отделка. Но если бы ты согласилась, мы давно уже могли бы жить там. Место там хорошее, речка, лес…

      – И ни одной живой души вокруг, – добавила в унисон Татьяна. – Только охранники – косая сажень в плечах и с нулевым интеллектом.

      – Хм… А чего ты ожидала от охранников? Они должны быть философами? Краснобаями? Сыпать шуточками налево и направо?

      Татьяна промолчала, а потом и вовсе отвернулась, взявшись перемывать чистые тарелки. Но Константин решил не отступать.

      – Почему ты не хочешь переехать ко мне?

      – Я уже говорила – не хочу жить одна в большом доме. Я знаю тебя. Ты будешь пропадать целыми днями, а мне что – выть от одиночества на луну, как бродячие собаки в лесу?

      – Ты же понимаешь, что я не могу целыми днями сидеть дома. У меня дела…

      – Да, да, конечно, бизнес, – скептически поддержала она.

      – Что в этом плохого?

      – Ничего. Но и хорошего тоже ничего. И потом, если даже не думать о себе, то ребенку нужно учиться.

      – В Запрудном такие же школы, как везде.

      – Не такие, – отрезала она.

      – И в чем же разница?

      – Во всем. Ребенок уже год изучает английский язык, а с третьего класса у них начинается французский.

      – Ну и что? Наймем преподавателя.

      – Это у вас-то в Запрудном? – с легким пренебрежением спросила она.

      Потом спохватилась:

      – Нет, ты пойми правильно. Дело не только в полноценном образовании, но и в воспитании. Вообще, в подходе к жизни. Сейчас он находится в коллективе, ему там интересно, весело. А что ждет его в Запрудном? Не забывай, здесь все-таки Москва.

      Она с ожесточением терла тарелки.

      – Хорошо, допустим, он будет жить в большом загородном доме. Что, возить его каждый день туда-сюда в школу и обратно? Или пригласить гувернера, как сыну помещика? В кого он превратится? Кем он вырастет?

      – Нормальным человеком.

      – Я