Записки мертвеца. Гоша Апальков

мира, как говорится, начинается со стирки штанов.

      – Чё?

      – Я говорю: прежде чем мир спасать, надо район очистить.

      – А-а.

      – Мне кажется, они в «Восходе» сидят.

      – Кто?

      – Ну эти. На тачке которые.

      – С чего ты взял?

      – Ну вечером она типа уезжает в ту сторону, а там нигде больше свет не горит – только в «Восходе». По-моему, там даже какая-то машинка белая стоит, уж не знаю, та ли. В бинокль бы глянуть.

      «Восход» когда-то был детским картинг-клубом. Здание его располагается где-то в километре от «Радуги» дальше по дороге, недалеко от отделения полиции. Вечером я нарочно поднялся на крышу, чтобы посмотреть, есть ли там, вдалеке, признаки жизни. И действительно: в той стороне лишь окна одноэтажного здания «Восхода» светились ярким белым светом.

      День шестнадцатый

      Утром нас разбудила автоматная очередь. Стреляли снаружи. Мать Ангелины бросилась к дверям кинозала и заперла их: мало ли, что.

      – Пойдём, может, посмотрим? – спросил меня Аркадий.

      – Не знаю. Ну, пойдём, – ответил я.

      – Нет, не надо! – беспокоилась Ангелина.

      Выходить никуда не пришлось: несколько минут спустя раздался громкий стук в двери с требованием немедленно открыть. Мы открыли. В кинозал вошла толпа вооружённых людей. Все были в полицейской форме и бронежилетах. Они сказали нам не бояться, не дёргаться, не задавать вопросов и пока посидеть здесь. Потом они стали считать нас: отдельно мужчин, отдельно женщин и отдельно – детей, а после – вышли, оставив двоих на входе как охранников.

      – Чё за хрень? – шёпотом спрашивал Аркадий.

      – А я знаю?

      – Они в форме. Может, спасать нас пришли? – говорила Ангелина.

      – Кстати, да. Таких вот ребят по телеку в первые дни показывали. Они, вроде, вокзалы защищали, – дополнил я.

      Потом нас отвели в фудкорт, на положенный по расписанию завтрак и утреннее собрание. Там перед нами встал какой-то крепкий усатый мужик в полицейской кепке, козырёк которой бросал тень на его и без того тёмные глаза.

      – Значит так, – говорил он, – у вас сегодня смена руководства. Мы – дяди и тёти хорошие, из милиции… тьфу ты, из полиции. Бояться нас сильно не надо – не укусим…

      – Где Лёня?! – рявкнула заплаканная женщина, обнимавшая двоих детей: того парнишку с большой головой, которому я пару дней назад проигрывал в аэрохоккей, и маленькую девочку с косичками.

      – Отставить! Что такое, женщина?

      – Где Лёня?! И Дима?

      – А-а, Дима. С Димой сейчас ребята беседуют. А Лёня – это такой, с пузом?

      – Где он?!

      – Лёня беседовать не захотел, и очень жаль. Он снаружи. Если надо – можете вечером похоронить, как положено.

      Женщина взревела и вместе с детьми бросилась прочь из фудкорта. Усатый, как ни в чём не бывало, продолжил говорить.

      – Повторюсь: бояться нас не надо. Но приказы будут выполняться беспрекословно, иначе – дверь. Это ясно?

      Люди