Записки мертвеца. Гоша Апальков

никак не повезёт: они быстрее, сильнее и пластичнее, поэтому без пистолета в бою против Них у человека мало шансов. Да и с пистолетом нужно ещё исхитриться выстрелить в голову.

      Рюкзак я доверху набил едой, на всякий случай взял молоток, оделся в спортивный костюм и после часа неуверенных хождений по прихожей открыл дверь. В подъезде Их не оказалось. Во дворе – тоже. Потом я обогнул дом и вышел к дороге, на которую выходят окна моей квартиры. Улица вымерла: ни машин, ни людей – никого. Я бежал трусцой через дворы пятиэтажек, по самому короткому пути, и через пять минут уже был во внутреннем дворе школы.

      Я стал думать, как забраться на второй этаж, минуя первый. Потом заметил небольшую кирпичную пристройку, закинул наверх рюкзак и взобрался на неё по выемкам на двери. Сверху внутрь можно было залезть, уцепившись за отлив и подтянувшись – не проблема. Оставалось открыть окно. Я кинул камешек в стекло и стал ждать, пока кто-нибудь не отворит его изнутри. Через минуту кинул камешек побольше, подождал ещё немного, а потом отошёл подальше и стал вглядываться внутрь. Никого не было видно: пустой и тёмный коридор. «Наверное, спят», – подумал я до того, как заметил выбитую дверь, некогда разделявшую холл второго этажа и лестничную клетку.

      Почти физически я ощутил, как в груди что-то упало. Разум тщетно пытался найти какое-нибудь объяснение этому, но в голове крутились лишь самые мрачные образы. Какое-то время я сидел на крыше пристройки и думал, как быть дальше. Потом снова заглянул в окно и на этот раз увидел внутри человека. Он стоял последи холла и выглядел так, словно к чему-то прислушивался. На момент я замешкался: что если это монстр? Но потом выдохнул, подобрал камешек и бросил в окно, крепко сжав ручку молотка. Человек повернулся, и я увидел его глаза. Глаза дикого зверя, заметившего добычу. Он дёрнулся с места и побежал в мою сторону. Я попятился назад и упал, споткнувшись о нерасторопно оставленный под ногами рюкзак. Стекло разлетелось вдребезги, и из окна выпрыгнул мужчина. Свернувшись калачиком, я зажмурился, закрыл лицо руками и приготовился сделать последний вдох в своей жизни.

      Но за ним последовал выдох, а потом – снова вдох и снова выдох. В ушах пищало, в висках стучала кровь. Я открыл глаза, вскочил на ноги и огляделся. Всюду валялись осколки, а у края крыши красовался свежий кровяной след. Снизу слышался хрип. Там, на асфальте, лежал тот самый человек. Голова его была неестественно вывернута вбок, точно у резиновой куклы, а тело била судорога. Лицо по-прежнему было диким: он скалился, щёлкал зубами и кряхтел, будто стараясь достать меня одной головой.

      Бросив наверху рюкзак с едой, я спрыгнул с крыши и побежал так, как не бегал никогда в жизни. Даже когда сдавал нормативы по физкультуре, даже когда играл в футбол, даже когда удирал от гопников, не желая отдавать им последние деньги, даже когда поздно вечером мчался за последней маршруткой, выкрикивая проклятья ей вслед. Мыслей не было. Не было и чувств, кроме звериного страха, подстёгивавшего бежать быстрее, быстрее, ещё быстрее.