Бригантины поднимают паруса. Юрий Никитин

твой план рухнет.

      Она наклонилась рядом, всматриваясь в экран ноутбука и касаясь моего плеча мягкой горячей грудью. В дальнем конце распахнулись двери лифта, выдвинулся богато сервированный столик на колесах.

      Официант выкатил привычно красиво и торжественно, каждый гость на этом этаже почти король. Благодаря богатым клиентам отель живет, процветает и повышает свой рейтинг, а тем самым и чистую прибыль, это усвоили даже в социалистических странах.

      Поближе к камере застыли по обе стороны двери двое рослых и подтянутых мужчин в строгих деловых костюмах. Мой мозг, изнывающий от безработицы, тут же отыскал о них все, что попало в Сеть и что мог нарыть из телефонных разговоров, эсэмэсок, скайпа и прочих мессенджеров.

      Один успел побывать в настоящих боевых действиях в Йемене, второй не покидал столиц Европы, охраняя важных персон и обеспечивая безопасность секретных комплексов. Оба тертые, крутые и повидавшие мир.

      Официант в недоумении остановился по жесту одного, второй отстранил его в сторону, а первый охранник тщательно осмотрел все блюда, поднимая блестящие металлические крышки, отодвинул обе дверцы по бокам и посмотрел, что внутри, даже я увидел пару бутылок вина и кулинарные деликатесы.

      Эсфирь шепнула зло:

      – Что они там хотят отыскать? Убийцу с пулеметом?

      – Смотри-смотри, – сказал я.

      Когда с осмотром было покончено, официант потянулся было к своей повозке, но первый охранник придержал его за плечо.

      – Нет-нет, мы сами.

      Голос прозвучал строго, официант опустил руки. Второй вернулся к двери, постучал и, дождавшись, ответа, сказал негромко:

      – Ибрагим, Бурак бьет копытом.

      Эсфирь вздохнула, так не пройти, даже знакомому голосу Ибрагим не верит, требуется еще и условное слово, что говорит не под дулом пистолета.

      – Ваша репутация, – сказал я поощрительно. – Вон как Моссада боятся!

      Она буркнула:

      – Это комплимент?

      – Не знаю, – ответил я, – конституция. В смысле, константа… констатация!

      – Еле выговорил, да?

      На экране дверь приоткрылась, я успел увидеть лицо не Хашима, а такое же сильное, волевое, как у охранников в коридоре, лицо молодого мужчины, словно только что из тренировочного лагеря американского спецназа первого выпуска.

      Первый вкатил тележку и тут же вышел, настороженно поглядывая по сторонам.

      Официант мирно ждал, когда выкатят обратно, это заняло какое-то время, но первый охранник что-то выслушал, кивнул. Я думал, вручит официанту купюру, но на столике уже лежат пара бумажек на чистом блюдце.

      Похоже, сумма приличная, официант расцвел, как майская роза, поклонился, прижав руку к сердцу, и, чуть ли не подпрыгивая, погнал пустую тележку обратно к лифту.

      – Да, – проговорила Эсфирь с неохотой, – этот вариант… затруднителен.

      – Увы, – согласился я, – не для сопливых.

      Она ожгла меня взглядом.

      – Можно подумать, у тебя бы все вышло!

      – Что ты, – сказал я таким тоном, что даже не взялся бы за такой пустяк, –