Гулящие люди. Алексей Чапыгин

казной.

      – Маёру гожи, и нам перепадет!

      На дворе кружечного появился в черном мундире, с виду капитан, в медном шишаке, он, выдернув прямую, тонкую шпагу, шагнул на крыльцо избы, где солдаты громили посуду и отбивали деньги у служек, иные наливали водку в свои фляги, носимые под полой.

      – Гоже, продадим!

      За забором кружечного, за пряслом звена к слободам, кричал убежавший от побоев целовальник: «Грабят напойну казну государеау-у! Бей в на-а-бат!»

      В ближней слободской церкви ударили в колокол, медный звон завыл над посадами. Черный немчин, капитан, стоя в дверях, крикнул: «Солдаты, подбери ноги – борзо! Стрельцы с коломничами двор окружат, имать будут!»

      Когда грабили, Сенька стоял, глядел, он ничего не брал и не пил больше. Теперь на знакомый голос черного капитана кинулся с радостью.

      – Таисий, брат!

      – Семен!

      – Тебя ищу! Заедино чтоб…

      – Давно жду – идем! Что это лицо и волосы в саже?

      – Стреляли… сажа с потолка, сухая – ништо-о! – Сенька выволок из-за пазухи шапку, отряхнув шапкой кудри, накрыл голову.

      – Мекал я, Семен, быть твоей голове под двором князей Мстиславских.

      – Это как?

      – Поспешай! Слышишь набат? Скажу о том после.

      Ночью в моленной, сидя на скамье перед огнем большой лампады, горевшей у образа Пантократора, кабацкий голова писал в Иноземский приказ в Москву: «Боярину Илье Даниловичу Милославскому, да дьякам Василью Ртищеву, да Матвею Кулакову пишем мы, с Коломны кружечного двора голова Микифор Прохоров с товарыщи по государеву цареву и великого князя Алексия Михайловича всея Русии указу… Велено мне, холопу государеву, с кружечного двора казну – сборные деньги – сбирати на государя на веру в правду… Ныне в те дни, в которые продавать нам питье не велено – в Великий пост, и по светлой неделе, и в успенский пост, и в воскресные дни – салдатского строю служилые люди приходят на коломенской кружечной двор и продают вино изо фляг явно, а в которые дни кружечной двор бывает отперт, и в те дни салдаты, ходячи около кружечного двора, на торгу, и по рядам, и на посаде в слободах на дворах, и на улицах вино продают беспрестанно, а маюр, как и доводили мы ранее сей отписки, от винной продажи салдатов не унимает и во всем им норовит… Многажды с вином к ему салдатов приводили, он их освобождает без наказанья. Салдаты по вся дни собираютца на кружечном дворе в избах, играют в карты, а как салдатов учнут с кружечного двора сбивать, чтоб не играли, и они меня и целовальников бранят и хотят бить… А ныне вот в декабре в шестой день салдаты, собрався на государев кружечной двор человек с двесте, учали в избах ломать поставы и питье кабацкое лить, и целовальников, волоча из избы, бить кольем, готовы и до смерти… а мы, Микифор с товарыщи, учали бить в колокола и едва государеву напойную казну отстояли…» – Голова приостановился писать, решив: «Завтра с подьячими в казенной избе перепишем, да послать немешкотно!»

      Во дворе Ивана Бегичева ближе к тыну со стороны речки Коломенки стоит старая большая изба. Таких изб во дворе много и многие из них заняты полуголодной дворней – холопы Бегичева