Мавр сделал свое дело. Татьяна Полякова

ездить боится.

      – Может, на «Хаммере» бояться перестанет. Все-таки ты всех давишь, а не тебя. Как думаешь?

      – Витьке лучше ездить на велике и по тротуару.

      – Согласна, – кивнула Танька, которая трезво оценивала шансы возлюбленного.

      Она плюхнулась на сиденье, завела мотор и сразу же закурила. Курить она себе позволяла даже в присутствии родителей, которые являлись сторонниками здорового образа жизни.

      – Курить – здоровью вредить, – пискнула я, не особенно надеясь, что мои слова произведут впечатление. «Таня лучше знает, что делать со своим здоровьем», – ответила мама и на следующий день купила пепельницу. На этом моя борьба с вредными привычками сестры закончилась. Табачный дым я не выносила, но так как Таньке было на это наплевать, просто открыла окно.

      – Поехали, – кивнула она, а я пристегнула ремни, в машине с сестрой, как в самолете, правилами лучше не пренебрегать.

      Через пять минут я вжалась в кресло, через десять зажмурилась, но потом пообвыкла и стала смотреть на мир с оптимизмом.

      – Слушай, – нарушила молчание Танька. – Надо бы венок купить.

      Я от неожиданности поперхнулась, но через минуту смогла спросить:

      – Зачем?

      – Ну, вроде к покойнику едем.

      – Ты ведь говорила, что будут и живые.

      – Точно. Но дядька-то помер, и тут без венка никак.

      – Его похоронили?

      – Само собой.

      – Тогда какой венок? Давай купим цветов.

      – Спятила? У него что, день рождения?

      – Я уважаю твой ум, но могилы посещают с цветами, а не с венком.

      – Ты уверена? – нахмурилась сестра.

      – Абсолютно.

      – Тогда ладно. Но венок как-то солиднее, сразу видно, что мы скорбим и для покойника денег не жалеем.

      – Если мы приедем в дом с венком в руках, то будем выглядеть по-дурацки, – упрямилась я

      – Не пижонь. Надо выглядеть естественно, – не унималась Танька. Я хотела спросить, что она имела в виду, но быстро одумалась.

      – Венок так венок, – вздохнула я.

      Хотя сестрица и сказала, что едем мы в пригород, данное утверждение было не совсем верно. Мы миновали стелу с названием нашего славного города, далее начинались садовые участки, и я с тоской подумала: а что, если в наследство Витька получит один из этих теремков за окном? Не видать Витьке «Хаммера», а мне «Альфа-Ромео». Я вздохнула, но голос подать не решилась.

      Тут Танька свернула, но ясности это не внесло, потому что в той стороне никакого пригорода тоже не было. Справа возник хлебозавод, потом еще какие-то сооружения, а сестрица произнесла:

      – Надо было через мост ехать, получилось бы ближе.

      – А куда едем? – не выдержала я.

      – В Дубровку.

      Назвать Дубровку пригородом могла только Танька, село находилось километрах в двадцати от города. Но место это облюбовали люди не бедные, и я вновь взглянула на машину с вожделением. Правда, тут же себя одернула. Богатые люди жили возле озера в заповедной зоне (почему в заповедной, вопрос не ко мне, а к нашему губернатору). Сам поселок был довольно